Правдивая история Лилли Стьюбек
Шрифт:
— Хорошо, мисс Дэлглиш.
Я прошел в библиотеку. Это была небольшая комната. Ее стены закрывали книжные полки, а в центре вплотную друг к другу стояли два стола: большой кабинетный стол красного дерева и стол поменьше с ящиками по обеим сторонам (на нем были сложены учебники Лилли). Возле окна я увидел скромный граммофон со стопкой пластинок, к стене был придвинут широкий кожаный диван.
— Ты, наверное, любишь читать, Кит? — спросила мисс Дэлглиш, впрочем, ее вопрос походил скорее на утверждение.
— Да, — коротко ответил я.
— Лилли говорила, что ты довольно много читаешь.
—
— Значит, ты бережно относишься к книгам и не бросаешь их куда попало.
— Конечно.
— В таком случае можешь взять у меня две любые книги, кроме тех, что стоят за стеклом на верхней полке. Не думаю, что тебе понадобятся справочники.
Я бросил взгляд на многотомное издание Британской энциклопедии и десятитомный лексикон религии и этики.
— Можешь не торопиться с выбором, — подбодрила меня мисс Дэлглиш.
Она склонилась над черной тетрадью, тогда я еще не знал, что это — дневник, который сыграл важную роль в жизни Лилли. Надев очки, пожилая леди взялась за перо, а я принялся рассматривать полки.
Книги были аккуратно подобраны по разделам: поэзия, драматургия, мемуары, проза и томики в дешевых переплетах. Эти томики в мягких белых обложках мисс Дэлглиш привезла из Германии, тут было около дюжины романов, выпущенных на английском языке издательством «Таухниц». Дальше шли французские, итальянские и немецкие романы, а на противоположной стене я увидел толстые словари. Целую секцию занимали произведения австралийских писателей, на просторных стеллажах помещались большие альбомы по живописи или с видами иностранных городов. Возле окна и на каминной полке стояли бюсты, две небольшие витрины были заполнены инкрустированными блюдами, серебряными шкатулками, бронзовыми и фарфоровыми статуэтками. Рассматривая библиотеку, я кое-что узнал о мисс Дэлглиш и, пожалуй, довольно много о Лилли.
Поглощенный мыслями о девушке, я лишь скользил взглядом по полкам, а не выбирал книги, мне было приятно, что мисс Дэлглиш допустила меня в библиотеку, однако я решил не злоупотреблять ее расположением и остановился на самых дешевых, простеньких изданиях «Таухница». Я снял с полки два романа: первый назывался «Город в горах» Эптона Синклера [12] , второй — «Эрроусмит» Синклера Льюиса [13] .
— Чай готов, — донесся из гостиной голос Лилли.
12
Синклер Эптон (1878–1968) — американский писатель.
13
Синклер Льюис (1885–1950) — американский писатель.
— Можно посмотреть, что ты выбрал? — попросила пожилая леди. Я показал книги; мисс Дэлглиш пристально взглянула на меня.
— Кем ты собираешься стать, Кит? — поинтересовалась она. — Юристом, как твой отец?
— Нет, мисс Дэлглиш.
— Так кем же?
— Я хочу работать в газете, если возьмут.
— Ты твердо решил?
— Конечно.
И вдруг мисс Дэлглиш удивила меня.
— Как ты думаешь, что будет делать Лилли после школы? — спросила она тихо и, мне показалось, даже с тревогой в голосе.
Помедлив немного, я ответил:
— Не знаю. Может, поступит в университет.
— Ты так считаешь?
— Кому же там учиться, как не ей, — проговорил я.
— А что потом? Зачем ей университет?
— Я и в самом деле не знаю, — искренне произнес я.
— Ты думаешь, она будет учительницей?
— Ну, это не для Лилли, — ответил я сразу.
— Так кем же?
Я опять сказал, что не знаю; у меня было странное ощущение, будто мисс Дэлглиш пытается в чем-то себя оправдать. У женщин в то время было мало шансов приобрести иную профессию, кроме учительской, реже они становились врачами. Но Лилли не имела склонности ни к педагогике, ни к медицине.
— Вот видишь, — удовлетворенно проговорила мисс Дэлглиш, словно победила в споре со мной, и я подумал, что это был один из наиболее убедительных доводов в ее безмолвной полемике с Лилли.
— Чай стынет! — крикнула Лилли в открытую дверь.
— Идем, идем…
Мисс Дэлглиш поднялась, и я направился вслед за ней в гостиную.
— Можешь разливать, — сказала пожилая леди Лилли, которая сняла подушечку с серебряного заварного чайника и разлила чай в изящные чашки из полупрозрачного китайского фарфора.
Сандвичи были тоненькие, вилочки для пирожных — серебряные. Миссис Питерс приготовила восхитительные пирожные, наконец, хозяйка дома сняла белую салфетку с большого торта и торжественно объявила:
— Сегодня Лилли исполняется семнадцать лет, и миссис Питерс испекла по этому случаю праздничный торт.
Лилли опустила голову.
— Ну и ну! — удивленно воскликнула Дороти. — Как нехорошо.
Лилли казалась смущенной.
— Я не хотела вам говорить.
— Ты должна была сказать, — совсем погрустнела Дороти.
— Какое это имеет значение, — возразила Лилли.
— Никакого, — согласилась мисс Дэлглиш. — Лилли не позволила мне сообщить о причине нашего торжества заранее, но я настояла, чтобы она объявила об этом здесь, за столом.
Мы пожелали имениннице много-много счастья, но Лилли не поблагодарила нас — она сидела молча, не отрывая глаз от тарелки.
— Лилли не хотела справлять день рождения, — добавила мисс Дэлглиш, и снова у меня возникла мысль, будто она защищается, а Лилли, не вымолвившая ни слова, нападает на нее.
Я словно услышал отголоски бесконечных, запутанных, тщательно скрываемых споров, и меня интересовало, касались ли они будущего Лилли. Думая об этом и наблюдая за пожилой леди и ее воспитанницей, я в конце концов решил, что Лилли мечтает поступить в университет, а мисс Дэлглиш ее туда не пускает. У меня уже не оставалось в этом сомнений, и я догадался, что имела в виду Дороти, когда говорила о секретах подруги и о своем желании поддержать ее. Конечно, она поддерживала стремление Лилли поступить в университет, в этом я вместе с Дороти был полностью на стороне младшей Стьюбек. Но, только прочтя записи Лилли в черной тетради, я обнаружил, что наоборот — мисс Дэлглиш собиралась послать воспитанницу в университет, а та не хотела уезжать в Мельбурн, и мне кажется вполне естественным, что Лилли стремилась сама решить свою судьбу — с одними предложениями пожилой леди соглашалась, а другие отвергала напрочь.