Правдивая история Мэра Сью - 2
Шрифт:
– Приветствую вас еще раз, леди, - когда я задернула шторы и включила свет, оказалось, что Дарон вовсе не старик. Он выглядел точно так же, как во дворе своего дома. Иссиня-черные волосы, белая кожа и белый костюм из легкого флюта.
– И я приветствую, - ответила я и не удержавшись спросила, - но как? Вы же только что были с белыми волосами и в черном? Пусть на улице темно, но уж цвет ваших волос и флюта сложно было бы не увидеть...
Дарон рассмеялся, без приглашения усаживаясь в кресло...
– Все точно так же, как было у герцога Буркнигемского, -
– Вы, знаете, Сью, это его любимое кресло... обычно они никому не позволял садиться в него.
– Я ничего не сказала, молча ожидая ответа на мой вопрос. И дракон соизволил ответить.
– Я пришел к вам порталом. И он искажает цвета на выходе, показывая их наоборот... Герцог Буркингемский называл этот эффект негативом... Возможно вам знакомо это понятие?
Я кивнула... Вот уже точно, очень похоже. У моей мамы сохранилось несколько рулончиков фотопленки из бурной молодости. И мне нравилось рассматривать их на свету. Знакомые люди там казались незнакомыми, а окружающий мир — чужим...
– А что на счет моего возвращения?
– спросила я.
– Ардон дал добро, - улыбнулся Дарон.
– Сказал, что если мы можем хотя бы кого-то вернуть домой, мы должны это сделать. Но для подготовки понадобиться несколько месяцев. Построение межмирового портала довольно сложная задача. Нам нужно время, чтобы рассчитать все параметры и отправить вас именно туда, куда вы стремитесь...
– Сколько?
– выдохнула я, чувствуя, как на лицо неудержимо наползает улыбка.
– Примерно месяцев шесть, - улыбнулся дракон.
– Вы все же решили вернуться?
Я кивнула. Да, я очень хочу вернуться домой...
Глава 20
Впервые за много дней я заснула счастливой. Меня не мучили ни тоска по прошлому миру, на воспоминания о Хараше и наших отношениях, ни страх быть казненной после проверки королевских ревизоров. Поэтому я проснулась в отличном расположении духа.
Мне больше было не нужно вскакивать и мчатся на работу. Какая разница, как работают мои компании, если скоро меня здесь не будет? Я валялась в постели, смотрела в потолок и мечтала о том, что сделаю, вернувшись домой.
Первым делом устрою разборки на работе. Теперь я знала, там на мне ездили все кому не лень. Сейчас я была совсем не настроена позволять помыкать мной снова. Нет уж, если они хотят, чтобы я и дальше работала в их конторке, то им придется принять мои условия. А не захотят, уволюсь. Уж теперь я точно знала, то смогу найти себе другую работу. В крайнем случае надавлю на Ленку. Зря я ей что ли столько времени отчеты писала, пока она кормила меня обещаниями. Вот пусть выполняет! Хотя сейчас мне совсем не улыбалось работать в администрации города... я уже побыла мэром и снова как-то не хочется в этот гдюшник.
Потом выскажу все, что думаю, своей семье. А потом съеду. Жить в коридоре я теперь точно не стану. Сниму комнатку, накоплю на первый взнос и возьму в ипотеку хотя бы студию. Зарплата-то у меня будет гораздо выше,
А потом Ленка познакомит меня со тем олигархом, которого она мне обещала. Он мне, вроде как, особенно не нужен. Ну, их к черту этих аристократов замороженных! Но раз обещала, Ленка в смысле, то пусть выполняет. А вдруг он окажется порядочным?
Воображение рисовало передо мной картины моей новой прекрасной жизни. И я наслаждалась своими мечтами, позволяя себя придумать такое будущее, к которому хочется стремиться...
Просторная терраса, на которой стоит стол, накрытый белоснежной скатертью. В центре — белая пузатая ваза с пушистым букетом роскошных красных роз. Вокруг стола расставлены стулья с высокими плетеными спинками. Вечернее красно-желтое солнце заливает густым светом все пространство. Я, счастливо улыбаясь, накрываю на стол к ужину. Расставляю красивые тарелки с позолоченными виньетками по краям, тонкие прозрачные бокалы для воды и напитков, раскладываю блестящие мельхиоровые вилки...
Что такое мельхиор я представляла плохо, но мне почему-то всегда казалось, что это какой-то особенный металл, тяжелый и очень дорогой.
А потом, когда все готово, выношу огромное блюдо с горячей, запеченной курочкой, или рыбкой, или просто овощами на гриле. И, перегнувшись через высокие перила террасы, хочу позвать детей к ужину. Но они так весело и дружно играют в мяч на зеленой лужайке, что мне становится жаль прерывать их игру. И я забываю про ужин. Любуюсь на красивых, чистых и аккуратных деток и смеюсь вместе с ними.
И даже, когда за моей спиной раздаются шаги, я не поворачиваюсь. Теплые, ласковые ладони моего мужа ложатся мне на талию. Он прижимает меня к себе и щекотно прикоснувшись губами к уху шепчет: «Дорогая, уже поздно, детям пора ужинать и спать». А потом, не выпуская меня из объятий, негромко кричит нашим дочкам и сыновьям, чтобы они мыли руки и шли за стол.
Я разворачиваюсь в его руках и прижимаюсь к широкой теплой груди, тая от любви и нежности, переполняющей мою душу.
А после ужина, строго сдвинув брови, он отправляет детей спать. И добавляет шепотом мне на ухо: «А то папа так сильно хочет вашу маму». И от этого я смущаюсь, жар опаляет скулы и стекает вниз, заставляя меня дрожать от предвкушения нашей близости...
Жаль только я не могу увидеть черты его лица... Они слишком нечеткие и постоянно плывут. Хотя совсем недавно я была уверена, что у него платиновые волосы, забранные в высокий хвост, синие глаза и улыбка Хараша...
Тьфу! Я мысленно скривилась. Опять Хараш! Такую мечту испортил!
Я открыла глаза и уставилась в белый потолок моей квартиры в Большом Куше. Побелить его что ли... Я же скоро уйду из этого мира. Пусть хотя бы что-то останется от меня на память следующему бедолаге, которого закинет в этот мир блуждающий портал.
Хотя я могу сделать лучше. Мне же теперь нечего терять, а значит я могу пойти ва-банк и устроить фон Байрону веселую жизнь... вернее, веселое разоблачение. Пусть сам отвечает за то, что творит.