Праведник
Шрифт:
— Присмотрись к Братьям.
Разглаживая рукой перед своего пиджака, Джейс кивает и выходит из комнаты.
Мои собственные мысли кружатся в сознании нежелательным торнадо. Иден — это проблема. Ее брат — проблема. Вся эта ситуация — одна огромная проблема, которая меня не должна волновать.
Но скоро все разрешится, и моя жизнь сможет вернуться в нормальное русло.
Без нее.
Эта мысль беспокоит меня гораздо больше, чем мне хотелось бы признавать. Ибо кто не хочет жить в присутствии ангела?
Быть тронутым ангелом — значит быть тронутым самим Богом.
Глава 13
Иден
Стук
Он проходит мимо меня, от него пахнет дымом и кожей.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашиваю я.
— Кофе было бы здорово, — отвечает он, проводя рукой по лицу. Эш выглядит усталым. Я приступаю к приготовлению кофе, так как чувствую на себе его пристальный взгляд со своего места у кухонной стойки. — Мило, что ты, наконец, позвонила.
Я внутренне стону. Лучше бы я этого не делала, но мне нужна его помощь. Снова.
— Прости. Я была занята, работала, пыталась найти брата…
— Каково это — работать на Джейса и Сейнта Кингсли? — в его голосе слышится явственное презрение.
— Нормально, — я протягиваю ему кофе. — Вообще-то, именно об этом я и хотела с тобой поговорить.
— Я предположу, что ты, должно быть, чего-то хочешь. — Внутри меня засело чувство вины, но сейчас нет времени расстраиваться из-за задетых чувств Эша.
— Что ты знаешь о братьях Бромли?
Он замирает, прищуривается. Слышно, как тяжелый глоток кофе проходит у него по горлу.
— Зачем мне знать о них?
Я хмурюсь.
— А почему бы и нет? Ты наркоторговец…
— Бывший.
Я закатываю глаза.
— И ты владелец ”Пэдди", — я приподнимаю бровь, потому что мы оба знаем, что в "Пэдди" тусуется множество бродяг. Я была свидетелем всего: от незаконных ставок на драки и до членов ИРА. Это место, похоже, является рассадником подобного. Дэйву было все равно, и он держал рот на замке. Эша это волнует еще меньше, потому что, давайте будем честны, он ничуть не лучше их. Он говорит, что стал честным, но я на самом деле в это не верю. Он — плохой парень, а плохим парням нравятся острые ощущения от совершения плохих поступков. Вот почему у нас никогда ничего бы не получилось … из-за его потребности все время жить на грани.
— Я мало что знаю о братьях Бромли.
— Ну, тогда расскажи мне, что ты знаешь.
— Они — банда. Контролируют большую часть Южного Лондона: наркотики, деньги, все как обычно. Почему ты спрашиваешь?
— Я думаю, что Отто связан с ними. Или… был… может быть. — Был. Я больше не могу быть уверена в своем младшем брате, и эта мысль сковывает мое сердце ледяным ужасом.
— Эй, — Эш делает шаг вперед и проводит большим пальцем по моей челюсти. — Все в порядке.
— Боже, перестань так говорить. Все не в порядке, Эш.
Он морщит лоб и ставит чашку с кофе на стойку.
— Ты права. Все это не нормально. Ты втягиваешься в дерьмо, которого не понимаешь, Иден.
— Не надо… — я качаю головой. — Мне не нужно этого понимать. Мне просто нужно пройти через все это.
— Сейнт Кингсли не позволит тебе просто так уйти, даже если он найдет Отто. Он убьет его, а потом и тебя.
Я качаю головой. Но не могу сказать, прав он или нет.
— Он помогает мне.
— Он сам себе помогает! — Эш придвигается еще ближе, надавливая пальцем мне на подбородок и заставляя посмотреть на него. — Я не буду просто смотреть, как ты добровольно спускаешься в ад, Иден. Я, черт возьми, вытащу тебя из этого, даже если это убьет меня.
— Почему, Эш? Мы не разговаривали четыре года. Почему тебя это так волнует?
Его брови сходятся на переносице.
— Ты действительно не знаешь? — Я качаю головой, и он наклоняется, касаясь губами моего лба. Я закрываю глаза, вдыхая аромат его кожи. — Спокойной ночи, Иден.
Я открываю глаза только тогда, когда слышу, как захлопывается входная дверь.
***
Проходят дни, и я волнуюсь. Я погуглила братьев Бромли, но без особого успеха. Уже даже подумывала о том, чтобы обратиться в полицию, но есть большая вероятность, что они ничего не предпримут по этому поводу. И все это время слова Эша крутятся у меня в голове. Сейнт Кингсли убьет Отто, а потом он убьет тебя. Я не сомневаюсь в его словах. Думаю, на данный момент я просто готова рискнуть, но что произойдет, когда я найду Отто? Захочу ли я тогда рискнуть?
Я ставлю бутылку текилы и шесть бокалов на поднос вместе с солью и ломтиками лайма. Подходит одна из официанток и берет поднос, направляясь с ним к столику латиноамериканцев в углу.
Сегодня я на взводе и не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Прошло две недели и три дня с тех пор, как пропал мой брат, и с каждым днем я все больше понимаю, что найти его живым становится все более призрачной реальностью. Ни Сейнт, ни Джейс ничего не сказали с тех пор, как несколько дней назад спросили меня о Маркусе и братьях Бромли. Я не уверена, сколько еще смогу вынести.
Повинуясь внезапному порыву, я выхожу из бара и направляюсь к двойным дверям приватной гостиной Сейнта. Я открываю дверь без стука, и старые железные петли издают натужный скрип. Тяжелая щеколда со щелчком закрывается за мной, и я слегка дергаюсь от осознания окончательности этого внезапного решения. Доносящаяся снаружи джазовая музыка затихает, превращаясь лишь в слабый гул за потрескиванием огня. Это единственный источник света в комнате, окрашивающий все в тусклый ржавый оттенок.
На мгновение мне кажется, что комната пуста, пока я не слышу легкий скрип дерева. Мой взгляд падает на необычной формы кресло в центре зала. Я нахожу ледяные голубые глаза, устремленные на меня, как два сверкающих в темноте драгоценных камня. Высокая спинка из богато украшенного дерева полностью скрывает Сейнта от теплого света камина… словно вампира, истинного порождения тьмы.
— У тебя не назначена встреча, — бормочет он, и от звука его голоса у меня по спине пробегает сильная дрожь.
Просто спроси его, что происходит.
— Ты спрашивал меня о братьях Бромли, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом. — Отто работал на них?
Он встает на ноги, выходя из тени. Огонь пылает вокруг него, но он, кажется, поглощает собой весь свет. Его взгляд опускается по моим ногам, прежде чем медленно скользнуть обратно, но в этом не было ничего сексуального. Он больше походил на питона, оценивающего, может ли он съесть свою добычу.