Праведные клятвы

Кэррингтон-Рассел Киа

Он наливает нам по бокалу вина и вдыхает аромат пиццы.

— Пахнет потрясающе.

Я не могу не улыбнуться, всегда приятно, когда кто-то ценит мою еду. Особенно Доусон.

— Я кое-что сделала сегодня, — говорю я с озорной улыбкой. Его собственная улыбка медленно и игриво появляется на лице, хотя он пока не знает, что именно я сделала. — Но это секрет.

— Обожаю хранить твои грязные маленькие секреты, — шутит он.

— Я сделала тату.

Его брови поднимаются.

— Пиздец, Хани!

Если твой отец и раньше считал, что я на тебя плохо влияю, теперь он точно так подумает.

— Поэтому это наш маленький секрет. — Я прижимаю палец к его губам, и он прикусывает его кончик.

— Ладно, покажи.

— Тебе придётся быть нежным, потому что место ещё болит. — Я поднимаю свободное, струящееся жёлтое платье. Его взгляд темнеет, когда он осознает, что на мне нет белья. — Я не могла надеть ничего, потому что оно находится там, где…

Он наклоняется и задерживает дыхание, разглядывая рисунок. Его большой палец осторожно проходит по краю татуировки.

— Ты сделала маленького медведя, — тихо говорит он.

Я внезапно опускаю платье, слишком смущённая.

— Ну, я подумала, раз уж ты набил мои губы у себя… там, то, может, и я могла бы сделать татуировку. Но также, если это между нами не сработает, я смогу удалить её лазером. В этом нет ничего серьёзного, и…

Он прерывает меня, хватая за подбородок и настойчиво притягивая к себе, завоёвывая мои губы своим поцелуем. Я тут же таю в его объятиях. Его поцелуй сначала мягкий, затем требовательный и собственнический. Его рука крепко держит мой подбородок, пока он меня целует, и я полностью отдаюсь ему.

Он поднимает меня, его руки на моей обнажённой коже, и сажает меня на кухонную стойку.

— Нет! — резко останавливаю его. — Мы не позволим пицце остыть. Сначала ужин.

Доусон недовольно зарывается лицом мне в обнаженное плечо, и я смеюсь, когда он его прикусывает. Он снова поднимает голову, встречая мой взгляд. Желание всё ещё горит в его глазах, но там есть что-то ещё, что я пока не могу до конца понять.

— Как думаешь, что бы сказал твой отец, если бы мы сообщили ему, что собираемся пожениться?

Я замираю от его вопроса. Я ведь даже не думала о браке после своего несостоявшегося брака с Крю. А это кажется слишком скорым разговором для нас с Доусоном, ведь мы только что решили быть… кем? Парой? Эксклюзивными?

— Ты просто хочешь, чтобы я подписала контракт, — закатываю глаза.

— Нет. Никаких брачных контрактов, никаких условий. Только ты и я.

Я поражена, потому что Доусон обожает контракты, и я не могу понять, серьёзен ли он или шутит. Доусон также знает, насколько важен для меня брак — для моей семьи и нашей фамилии.

После истории с Крю и Райей я не была уверена, что хочу выйти замуж.

Но чем больше я думала об этом, тем яснее осознавала, что всё-таки этого хочу. Я никогда не планирую разводиться. Я не говорю, что развод — это грех. Некоторым людям необходимо развестись по разным причинам, и именно поэтому я намерена не спешить и тщательно выбирать своего постоянного партнёра. Я хочу быть уверенной, что мои инстинкты не подводят и что я выхожу замуж за правильного человека.

— Ты серьёзен? — спрашиваю я, отстраняясь от него.

— Я много об этом думал. Думал о тебе, — добавляет он. — Я никогда не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Когда я сказал, что не собираюсь тебя отпускать, я говорил это всерьёз. Единственный твой способ сбежать — это выстрелить в меня. Так что, рано или поздно, будь готова, потому что я задам тебе этот вопрос. Я попрошу тебя стать моей женой, Хани Риччи, потому что я буквально не вижу себя с кем-либо другим в этом мире, кроме тебя.

— Но… — Я качаю головой.

— Я знаю, что ты не уверена. Но к тому моменту, когда я попрошу тебя, ты не будешь сомневаться, — уверенно говорит Доусон.

Моё сердце бьётся быстрее, и я чувствую радость, смешанную с растерянностью от того, как быстро это произошло. У всех отношения такие?

— Как ты можешь быть уверен? — спрашиваю я, легонько прижимая руку к его груди.

— Потому что это ты, — отвечает он просто, будто это всё объясняет. — И ты моя.

Я улыбаюсь его словам, хотя не до конца уверена в них. Однако приятно чувствовать что кто-то считает меня своей. И тот факт, что он не боится моего отца? Мне это тоже нравится.

Возможно, это всего лишь момент на фоне давления или стресса, который он испытывает на работе, но если я могу быть тем человеком, который ждёт его, поддерживает и крадёт поцелуи весь день, разве это не делает меня самой эгоистичной?

— Вау! Может, я добавила особые грибы в эту пиццу, — шучу я, чтобы разрядить обстановку.

Он смеётся и склоняет голову к моему плечу, и я чувствую, как напряжение покидает его, пока я запускаю пальцы в его волосы.

— Я также кое-что принёс для тебя на десерт, — говорит он в мою грудь пока целует её.

— И что это? — спрашиваю, обнимая его. Обнимая этого сильного человека и считая его своим, даже если это только на время. Но, возможно, навсегда.

— А не попробовать ли нам сегодня анальные шарики, дорогая? — спрашивает он, глядя на меня из-под густых ресниц. Его улыбка обещает столько новых, сладких и захватывающих вещей. Мой пульс учащается, и мне становится жарко в этом платье. Мысль о том, чтобы попробовать что-то новое, меня волнует. Я знаю, что Доусон вводит меня в свой мир постепенно.