Правила бунта
Шрифт:
Бунт-Хаусе.
Мои друзья в своих комнатах, спят... подождите, нет. Звуки хардкорного металла доносятся до меня сквозь статическое шуршание телевизора, установленного на стене моей спальни, что означает, что Пакс все еще не спит.
Я в Нью-Гэмпшире.
Девушка, которая мне нравится, спит в своей комнате на вершине горы.
Я... ого. Блин, жизнь иногда бывает странной. Я наследник гребаного поместья в Англии. Насколько это странно?
Такое чувство, что пока я спал, мне в рот вывалили половину пустыни Сахара и мой член такой твердый, что на самом деле чертовски больно. Это всегда происходит,
Придется заставить себя кончить. Но я умру, если сначала не волью в себя немного воды. Стою в коридоре, все еще сжимая свой возбужденный член, когда дверь спальни Пакса распахивается, и он появляется на лестничной площадке с машинкой для стрижки в руке. Он смотрит на меня, выгибая бровь, когда замечает мою руку на члене, а затем фыркает.
— Мэри Джейн снова взялась за свои старые штучки?
Моя странная реакция на травку общеизвестна в стенах Бунт-Хауса. Я пожимаю плечами, отпуская себя, и шаркаю мимо него в ванную.
— Она безжалостная стерва.
Пакс стоит в дверном проеме, наблюдая, как я беру стакан с раковины и наполняю его водой. Он ничего не говорит, пока я стону от сладостного облегчения, когда вода попадает мне в горло. Когда опустошаю стакан и снова могу дышать, он говорит:
— Спроси меня, где Рэн.
Перевожу взгляд на него. У Пакса всегда настороженное, каменное выражение лица, но сегодня оно еще более хмурое. Парень выглядит чертовски несчастным. Он знает. Я медленно ставлю стакан обратно на подставку у раковины.
— Полагаю, не с Марой Бэнкрофт?
Пакс медленно качает головой.
— Тогда... в беседке. — С нашим учителем английского. Делает что-то глупое. С парнем, который никому из нас не нравится.
Все это подразумевается и подтверждается, когда Пакс кивает.
— Пойдем со мной, — говорит он, отталкиваясь от дверного косяка. — Мне нужна помощь с задней частью.
— С задней частью чего?
Пакс поднимает машинку для стрижки, щелкая выключателем, и она тут же начинает жужжать.
— Мошонки. Чего ты думаешь, чувак? Моего гребаного затылка.
Пакс никогда раньше не просил о помощи. Следую за ним в его комнату, удивляясь состоянию этого места. Под невообразимым беспорядком едва ли виден хоть один квадратный дюйм пола. Слава богу, нигде нет грязной посуды или чашек, на которых растет плесень, но огромное количество одежды, книг и прочего дерьма повсюду, просто ошеломляет.
Громкая, скрежещущая металлическая музыка все еще продолжается, когда Пакс тяжело опускается во вращающееся кресло и протягивает мне машинку.
— Не нужно импровизировать. Просто убедитесь, что все одинаковой длины. И клянусь гребаным
— Не волнуйся. Мой член полностью втянулся в тело, — саркастически говорю я. — Быть рядом с тобой очень отрезвляюще действует на парня.
Затем шум машинки для стрижки берет верх. Сердитое жужжание заглушает даже грохочущую музыку. Я быстро обрабатываю затылок Пакса, проводя лезвиями по его черепу, пока волосы не становятся аккуратно и коротко подстриженными.
Пакс отряхивается как собака, смахивая короткие клочки волос со своих обнаженных плеч, когда я заканчиваю.
— Итак, что мы будем с этим делать? — спрашивает он.
Нет смысла притворяться, что я не знаю, о чем он говорит. На самом деле я даже рад, что Пакс знает. По крайней мере, теперь мне не нужно скрывать этот ублюдочный секрет и есть, с кем поговорить об этом.
— Нужно ли что-то делать?
Пакс берет контроллер Xbox и падает на то, что я принял за гору одежды, но оказалось диваном под кучей вещей. Я инстинктивно реагирую, когда он бросает в меня другой контроллер, ловя его в воздухе. Секунду спустя Пакс сбрасывает стопку сложенных футболок с дивана на пол, и я сажусь рядом с ним играть в Call of Duty.
Его глаза прикованы к игре, желваки на челюсти ходят ходуном, большие пальцы яростно колотят по кнопкам контроллера, но все это притворство. Я полностью завладел его вниманием.
— Может и нет. — Пакс поднимает одно плечо. — Он ведет себя как гребаный идиот, но, возможно, у него все под контролем. А ты как думаешь?
Это самый глубокий разговор, который у меня был с Паксом. Когда-либо. Мы живем вместе уже почти три года и только и делаем, что подкалываем друг друга, издеваемся, ссоримся и даже деремся, черт возьми. Но мы никогда по-настоящему не разговаривали. Удивительно, но сейчас не так уж неловко.
— Я тоже думаю, что Рэн ведет себя, как идиот. Но он не сказал нам, что задумал, так что мы не можем ничего предъявить.
— Конечно, можем. Мы можем усадить этого ублюдка и вмешаться, — указывает Пакс.
— О, да? — Я убираю снайпера, который собирался убить Пакса в игре. — А что бы ты сделал, если бы мы усадили тебя и рассказали о секрете, который ты хранишь? Не просто какой-то секрет, а такой, как этот.
Пакс фыркает.
— Я бы выбил тебе передние зубы.
— Вот именно.
— Справедливо. — Качая головой из стороны в сторону, Пакс рвется вперед, стучит по контроллеру, ругаясь сквозь зубы на игру по телевизору. — Дело не в том, что это парень, — говорит он. Пакс твердо стоит на своем. Говорит это четко и громко, так что я слышу его сквозь рев музыки и грохот выстрелов. — Меня это не волнует. Я не гребаный гомофоб. Мне просто не нравится этот конкретный парень.
Пакс — жесткий человек. Сердитый. Не сдержанный. Склонен к агрессии. Парень злится по пустякам и имеет твердое, агрессивное мнение о многих вещах, но я ни на секунду не думал, что он будет странно относиться к тому, что Рэн мутит с чуваком. Мне это даже в голову не приходило. Хотя в восторге от того, что Пакс придерживается того же мнения, что и я, когда дело касается Фитца. Какое облегчение знать, что я не один такой.