«Правила бунтаря и застенчивой девушки»
Шрифт:
Я хватаюсь за рукав Бека.
– Я не хочу, чтобы ты ввязывался в драку на обочине дороги, где–то на середине в никуда, с каким–то странным, гадким чуваком. Это того не стоит.
Он пытается вырвать руку из моего захвата, но я держу из последних сил, не давая ему освободиться до тех пор, пока парень не выезжает резко на дорогу.
Бек ругается, когда машина увеличивает скорость, оставляя позади облако пыли.
Освобождая его рукав, я быстро двигаюсь по обочине дороги и щурюсь в темноте, пытаясь разобрать модель транспортного средства. Мне удается распознать металлическую
Мой желудок скручивается от тошноты из–за мысли, что я снова увижу гадкого Дэйна.
– Тебе стоило позволить мне надрать его задницу, – ворчит Бек, быстро несясь ко мне.
– Нет, я не должна была, – я скрещиваю руки на своей груди. – Ты не ввязываешься в драки. И я не собираюсь позволять тебе превращаться в такого человека из–за меня.
– Это не было бы твоей виной. Он заслуживает того, чтобы ему надрали задницу, – тон его голоса неожиданно резкий, и очень не похож на спокойного, собранного Бека, которого я знаю. Он медленно двигается ко мне, и пусть я и высокая, мне приходится поднимать подбородок, чтобы встретиться с его пылающим, внимательным взглядом. – Я слышал каждую хрень, которую он тебе говорил. Пытаясь принудить тебя впустить его в машину… – он трясет головой, сжимая и разжимая свои ладони. – Мы должны сообщить о нем в полицию.
– У меня есть только марка его машины, нет номерного знака. Так что они, возможно, не смогут выследить его, – мое тело дрожит либо от шока, либо от того, каким расстроенным кажется Бек. – Кроме того, что я им скажу? Что какой–то парень стоял около моей машины и разговаривал со мной? Технически, он не сделал ничего плохого.
– Ага, потому что появился я и напугал его, – он грубо проводит своими пальцами по своим светлым волосам. – Бля, Господь знает, что он сделал бы, если бы я не … – он в который раз трясет своей головой, гневно смотря на мою машину. – Я бы хотел, чтобы ты просто разрешила мне купить чертову новую машину.
И вот началось.
– Ты не будешь покупать мне машину, так что не будь занудой.
Он подходит ко мне и заправляет прядь волос за мое ухо, буря в его глазах превратилась во что–то нечитаемое, но это заставляет мое сердце пропустить удар.
– Тогда дай мне заплатить за ремонт твоей машины.
Я трясу головой, говоря бабочкам в моей груди заткнуться. Бабочки, которые не покидают меня с нашего поцелуя. Хотя это не значит, что я должна их слушать. Они просто такие глупые и неважные. Из–за того, как я веду себя с ними, позволяя им контролировать меня, – от этого у меня настоящие проблемы.
– Заботиться обо мне – это не твоя обязанность.
– Почему не моя? Я обещал тебе, что буду.
– Да, но… Это было много лет назад. Мы были детьми. Ты даже не знаешь во что ввязываешься.
– Я не чувствую себя обязанным, если это то, что ты подразумеваешь, – он дотрагивается кончиком пальца до кончика моего носа, его губы дергаются в полу–улыбке. Клянусь, мое сердце ощущает приятную теплоту. – Заботиться о тебе – самое любимое занятие, поэтому прекрати спорить и
– Бек… – я напрягают свой мозг, чтобы сказать что–то правильное. – Ты – мой лучший друг, и предполагается, что лучшие друзья не платят за ремонт машины друг друга. Это не правильно, не важно, как сильно ты любишь это делать.
Он выгибает бровь.
– Кто говорит, что это не правильно?
– Я, – я провожу ладонями вверх и вниз по своим рукам, когда холодный ночной воздух проходит через ткань моей куртки. – Мне надо начать больше заботиться о себе самой и прекратить так часто на тебя полагаться. Я слишком взрослая, что бы ты все еще меня спасал, – вот, я сказала то, что нужно было сказать. Я должна чувствовать себя лучше, правильно?
Тогда почему я так хреново себя чувствую?
Он коснулся моей щеки, заглядывая в мои глаза.
– Я не пытаюсь тебя спасти. Мне просто не нравится, что ты катаешься на небезопасной машине, особенно, когда допоздна работаешь и направляешься по дороге, которая ведет в чертово никуда, – его брови резко опускаются, когда его внимательный взгляд направляется к шортам, которые на мне и едва прикрывают мою задницу. Несколько мгновений он моргает, затем его глаза снова встречаются с моими. – Подожди… Где ты сегодня была? Я думал, что ты работала.
Паникуя, я придумываю, какую ложь рассказать ему. Была на вечеринке? Танцевала в клубе? Ха! Типа это когда–нибудь сработает. Я редко выбираюсь на вечеринки и еще реже одеваю такие короткие шорты.
Невозможно придумать хорошую ложь, я решаю, что вечеринка – мой лучший выбор.
– Я была на той вечеринке с девчонками из своего класса по химии. Это была вечеринка у бассейна, но ты же знаешь, как сильно я ненавижу плавать, так что просто пошла в шортах.
Боже, я ненавижу ему врать.
Но будет хуже, если рассказать правду.
Его внимательный взгляд снова падает на мои ноги. Кусая свою губу, он тянется и проводит своими костяшками по внешней стороне моего бедра.
– Как так происходит, что ты никогда не одеваешь такие вещи на мои вечеринки у бассейна?
Я дрожу от неожиданного прикосновения, и Господи боже, эти глупые бабочки практически лишаются своих чертовых рассудков.
– Я, ммм... – я прочитаю свое горло, пытаясь очистить свою систему от дрожащей интонации. Не то, чтобы он никогда раньше не трогал твою ногу. Иисус, возьми себя в руки. – Я не знаю… потому что я знаю тебя и знаю, что ты не рассердишься на меня за то, что не следую дресс–коду вечеринки.
Сжимая вместе свои губы, он медленно бредет взглядом по моему телу к моему лицу. Я изучаю его глаза, пытаясь интуитивно его почувствовать, смотрю, купился ли он на мою ложь. Если кто и может распознать мое вранье, так это Бек. Хотя, я вообще не могу понять его настроение. Я всегда могла это делать, но в последнее время что–то изменилось. Так, что я потеряла возможность читать своего лучшего друга, или он стал сильнее закрыт?
Его губы кривятся в хитрой ухмылке.
– Ну, больше нет.