Правила этой дружбы
Шрифт:
— Где это? — интересуюсь я, подходя поближе, чтобы получше рассмотреть фото.
Хантер стоит рядом со мной, копаясь в коробке, и хотя я не смотрю на него, я почти чувствую, как он напрягается, как будто воздух накаляется так сильно, что потрескивает.
— Это на земле моего отца, — объясняет он странным тоном. — Зей, Джекс и я часто ездили туда, чтобы сбежать от дерьма, происходящего в наших домах, когда мы были слишком молоды, чтобы водить автомобиль. Это было место уединения, пока… кое-кто, кого мы знали не умер. Мы часто проводили
Это было не то, что я ожидала услышать.
Смотрю на него, и на его лице появляется страдание. Этот парень, который был всегда улыбкой и солнечным светом.
Мне хочется спросить его, кто там умер, но я знаю, как трудно говорить о таких вещах. Поэтому вместо этого я спрашиваю,
— Если это дерево напоминает вам о такой боли, то почему вы держите его фотографию на стене?
Он достает из коробки iPad.
— Потому что, хотя на это трудно смотреть, я не хочу забывать ее.
Ее? Возможно, это была сестра или одна из сестер парней.
Опять же, я держу эти вопросы при себе, не желая заставлять его говорить о том, что для него явно болезненно.
— Садись со мной, и я попробую выяснить, кто тебя преследует. — Он направляется к дивану, кивком приглашая меня идти за ним.
Я так и делаю, присаживаясь рядом. Потом неохотно достаю из кармана телефон.
Он протягивает ко мне руку, но я убираю ее подальше. Он, склонив голову набок, смущенно посмеивается.
— Мне нужно взглянуть на твой телефон, милая Рейвен, иначе я ничего не смогу сделать.
— Я знаю. — сжимаю телефон. Понимаю, что, в конце концов, мне придется рассказать ребятам немного о своем прошлом — я знаю это. И с этой запиской, которую я спрятала в рюкзаке, я прекрасно понимаю, что люди в школе, вероятно, уже знают. Добавьте это к сообщениям, и это неизбежно.
Но я не хочу этого. Вообще. Хотя пусть лучше они услышат все от меня. Поэтому, сделав глубокий вдох, я говорю:
— Мне нужно тебе кое-что рассказать, прежде чем ты это сделаешь.
— Ладно, я слушаю.
— Это кое-что обо мне, и это плохое, — добавляю я. Мне нужно подготовить его и подготовить себя к тому, что меня бросят эти парни, которые были мне ближе, чем кто-либо другой в течение долгого времени — даже капризный Зей.
— И, честно говоря, я действительно не хочу об этом говорить, но эти сообщения заставят о многом задуматься. Кроме того, я почти уверена, что кто-то в школе уже узнал об этом, так что тут только вопрос времени, прежде чем вы, ребята, тоже будете в курсе. — продолжаю смотреть на свои колени, потому что не могу смотреть ему в глаза, когда говорю.
— Когда моих родителей убили, меня нашли рядом с ними… с окровавленными руками и без единой капли воспоминаний о том, что произошло… Я все еще не помню этот день. Я стала подозреваемой и была помещена в психушку, пока полиция не прекратила
Крепко зажмуриваюсь, красные пятна заполняют мое зрение. Затем я делаю глубокий вдох и снова открываю глаза, желая, чтобы они оставались сухими. Я уговариваю себя посмотреть на него, потому что молчание становится неловким. Но я труслива. Никогда не думала, что это будет проблемой — обычно я более жесткая, — но видимо хорошие парни — это мой криптонит.
Хантер прикасается пальцем к моему подбородку и поднимает голову так, что наши взгляды пересекаются. Странно, но в его красивых голубых глазах нет ни капли отвращения.
— Я уже знал об этом, — тихо говорит он. — Мы заглядывали в ваш архив, помнишь?
Мое сердце грохочет в груди.
— Но ты сказал, что почти ничего не узнал о моем прошлом, что обо мне нет информации.
— Это касается недавнего времени. Но есть информация о том, что произошло с твоими родителями.
Мои губы образуют букву «о», а сердце беспорядочно бьется в груди, пока я жду, когда он скажет, что думает обо всем этом, что он скажет мне, что я виновата, как и все остальные.
Но все, что он говорит, это:
— Никто тебя не судит. У всех нас есть свое темное прошлое. И с нами ты в безопасности. — С этими словами он убирает палец с подбородка.
В далеком, далеком будущем, когда я оглянусь назад, я пойму, что, возможно, влюбилась в Хантера Хатингфорда совсем чуть-чуть именно в этот момент. Хотя я этого не поняла, потому что не знала, что такое любовь.
Он улыбается мне самой доброй улыбкой на свете.
— А теперь я могу взглянуть на твой телефон?
Неуверенно киваю, мое сердце все еще ведет себя как безумное, но уже по другим причинам. Когда я протягиваю ему свой телефон, мои пальцы предательски дрожат, и он замечает это, но не подает виду, просто слегка сжимая мою руку, прежде чем взять телефон и подключить его к iPad.
Тихо выдыхаю и беру себя в руки.
— Как ты собираешься выследить этого человека? Вчера ты сказал, что номер телефона зарегистрирован в городе в Вайоминге, но как ты узнаешь, кто это?
В его глазах плещется веселье, когда он смотрит на меня.
— Ты хочешь знать, как я добываю информацию?
— Да, вроде того.
Улыбаясь, он откидывается на спинку дивана, затем похлопывает по месту рядом с собой, показывая мне присесть поближе. Я на дюйм приближаюсь к нему, но, видимо, недостаточно, так как он мягко хватает меня за бедро и тянет, пока моя нога не прижимается к его. Затем он берет мой телефон и открывает сообщения от неизвестного отправителя.
Проходит мгновение тишины.
— Это то, что он прислал тебе вчера вечером? — спрашивает он, глядя на меня.