Правила магии

Хоффман Элис

– А где Генри? – спросила Джет.

– Родители все-таки его убили. Сказали, что он случайно наелся крысиного яда, но я им не верю.

Эйприл устало прилегла на кровать и закрыла лицо локтем. При всем ее показном равнодушии к чужому мнению ее все же задело, как к ней отнеслись в этом доме.

– Ваша мама меня ненавидит, – сказала она.

– Наша мама слишком хорошо воспитанна, чтобы ненавидеть, – сказала Френни. – Она не одобряет.

Пробравшийся в комнату ворон пронзительно каркнул.

Эйприл

открыла глаза.

– У тебя есть фамильяр, – сказала она Френни. – И ваши родители его еще не убили?

– Это не фамильяр, – сказала Френни. – Просто найденыш.

– Ладно. Как скажешь. – Эйприл приподнялась на локте и выглянула в коридор. Потом повернулась к Джет. – А где ваш брат? Ушел в лютый загул?

– Он на занятии, – сказала Джет. – Берет уроки гитары. Он всерьез занялся музыкой.

– Значит, пойдет в загул позже. – Пытаясь хоть чуточку приободриться, Эйприл села на кровати и посмотрелась в зеркало. Она заплела косу и слегка тронула губы помадой. Сестры переглянулись. Если они не ошиблись, в глазах их кузины блестели слезы.

– Эйприл, мне очень жаль, – сказала Джет.

– С чего бы тебе ее жаль? – насупилась Френни. – Она приехала без приглашения.

Но вместо того, чтобы выдать в ответ язвительное замечание, Эйприл расплакалась. Правда, тут же взяла себя в руки и вытерла слезы.

– Принести воды? – спросила Френни, тронутая слезами своей противницы.

Эйприл покачала головой.

– Ваша мама вас предупреждала, чтобы вы не влюблялись? – спросила она у сестер. – Она говорила, что это сломает вам жизнь? Потому что все в семье знают, что она сбежала в Париж с каким-то французом, в которого была влюблена до безумия, но он погиб. Там был какой-то несчастный случай, и на том все и закончилось. Теперь она осторожничает как может, но мне кажется, что осторожничать бесполезно. Любовь, она как скорый поезд. Мчится на полном ходу, нравится вам или нет, и самое лучшее, что можно сделать, это расслабиться и получать удовольствие от поездки. Будешь пытаться уйти от судьбы, сделаешь только хуже. Чему быть, того не миновать. – Она присмотрелась к Джет повнимательнее. – Поздравляю. Я вижу, оно уже грянуло. Надеюсь, он того стоит. И кто же он?

– Леви Уиллард, – сказала Джет.

Эйприл оторопела.

– Не лучший выбор.

Френни бросилась на защиту сестры:

– По-моему, это тебя не касается.

– Это касается всех. И тебя тоже. Уилларды ненавидят нашу семью. Тут какая-то старая родовая вражда. Она продолжается сотни лет и как-то связана с нашим проклятием.

Сестры растерянно уставились на нее.

– Неужели вы не понимаете? – сказала Эйприл. – Он тоже часть тайны.

– Сомневаюсь, – сказала Френни.

– Можешь сомневаться сколько угодно. – Эйприл повернулась к Джет. – Ты уже виделась с преподобным отцом?

– Еще нет, – призналась Джет.

– И, скорее всего, никогда не увидишься. Ему, знаешь ли, будет противно находиться с тобой в одной комнате. Он не так хорошо воспитан, как ваша мама, и ненавидит нас всей душой. В мой первый приезд к тете Изабель я забрела в его сад, так он вышел из дома и насыпал на землю соль, как будто я осквернила его участок. Тетя ходила к нему, и он потом прислал мне письмо с извинениями, но его сад погиб. Может быть, из-за засухи. Может быть, тетя приложила руку, не знаю. Я знаю только, что все это вряд ли предполагает счастливое будущее для тебя с Леви Уиллардом.

– Все меняется, – храбро проговорила Джет.

– Правда? – Эйприл начала распаковывать чемодан. Вместе с одеждой она привезла и несколько свечей. – Тетя Изабель говорит, что гости должны приходить с подарками. Даже незваные гости. – Она вручила сестрам по свече. Красную – Френни, белую – Джет. – Если хочешь узнать, кто твоя настоящая любовь, воткни в воск две серебряные булавки. Когда свеча догорит до второй булавки, твой любимый придет к тебе в дом. Работает безотказно.

– Мне не надо, спасибо. Я уже знаю, кто моя настоящая любовь, – упрямо проговорила Джет.

– Мне вообще неинтересны эти забавы, – сказала Френни.

– Она верит только в научную логику, – пояснила Джет для Эйприл.

– Я тоже, – кивнула Эйприл. – Я сама занимаюсь наукой. Изучаю паукообразных в свободное время. Особенно те виды, у которых самка убивает самцов после спаривания. Мне что-то подсказывает, что это поможет мне разобраться с нашими шансами. Я имею в виду женщин Оуэнс.

– Если ты занимаешься наукой, ты должна понимать, что просчитывать шансы – пустое дело. Природа не поддается статистике.

– Да? – Эйприл скривилась, давая понять, что не согласна с таким заявлением. – И генетика тоже? Потому что все дело в генетике. У нас особенная семья, и эта особенность – в нашей крови.

Она вынула из чемодана свечу для Винсента.

– Ему не надо, – уверенно проговорила Френни.

– Кто знает… – сказала Эйприл.

– Я знаю, – отрезала Френни.

Как всегда, Винсент пришел домой поздно. По пути к себе в комнату он заглянул к сестрам. Джет уже спала, а Френни читала в постели. Книгу о миграции сов. Даже на таком расстоянии от Винсента ощутимо несло виски и табачным дымом.

– Дай-ка я угадаю, – сказала Френни. – Ты был в баре.

Винсент присел на краешек ее кровати.

– Папа сказал, к нам приехала Эйприл.

– Ты разговаривал с папой? – Они оба рассмеялись. Разговоры с отцом были редкостью. – После завтрака она уедет, – сказала Френни. – И слава богу.

Конец ознакомительного фрагмента.