Правила отбора
Шрифт:
— Римма! К нам гости! — Павел открыл дверь и пропустил меня в коридор.
Римма вышла к нам секунд через двадцать — видимо, в порядок себя приводила, причём, лихорадочно.
— Здравствуй, Андрей, — и тут же Павлу. — Почему не предупредил? Трудно было номер набрать?
— А у тебя занято было, — ухмыльнулся тот.
— С днём рождения, Римма Юрьевна, — я протянул «англичанке» торт, останавливая начинающуюся пикировку.
— Спасибо, конечно, но… — лицо дамы выражало недоумение. — День рождения у меня не сегодня, а двадцать шестого, во вторник.
Немая сцена длилась секунды
— А какая, собственно, разница, когда праздновать? — хохотнул заваривший «всю эту кашу» Павел. — Раньше не позже. Отметим сегодня, делов-то…
— С тобой мы поговорим после, — многозначительно пообещала Римма и повернулась ко мне. — Раздевайся, Андрей, проходи. Чай сейчас будем пить. Руки помыть вон там, — кивнула она в сторону ванной и бросила уничижительный взгляд на мужа. — Тебя, Паш, это тоже касается.
— Не такое это простое дело — ходить в гости, — подмигнул Павел, когда супруга скрылась за кухонной дверью.
Я нарочито тяжко вздохнул.
— Знаю…
Чаепитие затянулось надолго. Как я и предполагал, Кривошапкины принялись весьма энергично выпытывать у меня подробности амурных похождений. Правда, о том, что одна из моих пассий беременна, я на сей раз умолчал, а Павел — спасибо ему — не стал посвящать жену в этот факт, коренным образом меняющий представление обо мне как о несчастном молодом человеке, пострадавшем от женской хитрости и коварства. В результате получилась почти романтическая история о приключениях начинающего ловеласа, заигравшегося в любовь с двумя дамами и потерявшего в итоге обеих. Римма меня даже пожалела немного.
— Бедненький. Придётся теперь третью искать, иначе так и останешься один-одинёшенек.
Сказала и рассмеялась, а вслед за ней рассмеялся и Павел.
Слава богу, на этом разговор о моих отношениях с девушками завершился. Никаких тайн я не выдал, фамилий не упомянул, где живут и работают — тоже. И это прекрасно. Но тему лучше сменить, а то ведь мало ли что…
Продолжением нашей беседы стал английский язык.
Ничего странного в этом не было. Всё-таки Римма преподавала его, а не физику.
А вот потом… хм… потом мы как-то совсем незаметно перешли с английского языка на англоязычную литературу, а затем и на литературу вообще. Выяснилось, что в свободное от работы время Римма занимается любительскими переводами англо-американской фантастики и даже пробует писать что-то своё. В стол, конечно, а не для издательств. Поскольку то, что она пыталась писать, с радостью ухватили бы российские издатели двухтысячных, но никак не советские восьмидесятых. ЖЮФ вперемешку с ЛыРом, разбавленные детективной «романтикой». Самиздат в чистом виде и практически «антисоветчина». Анти — в том смысле, что ни направляющей роли партии в романах не наблюдалось, ни веры в светлое будущее, ни окончательной победы коммунизма во всей Вселенной.
Откуда я это узнал?
Сама рассказала сюжеты. Для будущего довольно стандартные, но для настоящего… И куда только её муж смотрит? Не дай бог, попадутся её творения кому-нибудь на глаза, какому-нибудь завистнику или просто зашоренному и твердолобому, беды ведь не оберёшься. В лучшем случае, с работы погонят, а в худшем…
Хотя, с другой стороны, что страшного
А получалось, кстати, неплохо. Как всякий уважающий себя творец, Римма Юрьевна не смогла удержаться от того, чтобы не показать «попавшему в её лапы» читателю черновики и наброски будущих литературных шедевров.
Конечно, я не специалист-филолог, но стиль в текстах всё же почувствовал. Они читались легко, без напряга, смысл присутствовал, логика тоже. Оставалось подобрать востребованный читателями сюжет, подогнать под него разрозненные фрагменты, отредактировать, и получился бы вполне приличный роман, может быть, даже бестселлер. Пусть и не в духе соцреализма, но и ничем не хуже тех же Стругацких или, например, Булычева.
Эта мысль меня неожиданно увлекла.
Действительно. Почему бы и не попробовать?
Задача лишь в том, какой именно выбрать сюжет и как преподнести его Римме?
Со вторым условием проблем не было: я мог просто сказать, что сам иногда графоманю, но так как таланта нема, то пусть лучше мои задумки реализует кто-то другой, у кого способностей больше. Что же касается первого, то тут и впрямь стоило поразмыслить.
Кого и как плагиатить и в каком жанре — вопрос серьёзный. Ошибиться проще простого.
Те же, например, попаданцы — кому они здесь нужны, зачем исправлять историю, если и так всё отлично?
Космоопера? Фантбоевик? Жанры, в принципе, неплохие, но, увы, далеко не новые, как и пока ещё популярная Science fiction, а соревноваться с корифеями мировой фантастики — дело неблагодарное, они всё равно победят.
Про ЛитРПГ вообще промолчу. О персональных компьютерах и виртуальной реальности тут ещё и слыхом не слыхивали, поэтому — не поймут-с.
Постап? Да ну, на фиг. Пессимизм — это не наш метод. Мы рождены побеждать, а не выживать в радиоактивных развалинах.
Что остаётся? Фэнтези? Вопрос, конечно, интересный. Сказки у нас любили во все времена. И не только у нас. Но опять же — «меч и магия» в советской литературе всё ещё под негласным запретом, зато в «забугорной» — наоборот. И, значит, мировую славу завоевать в этом жанре почти невозможно, а на меньшее мы и замахиваться не будем. Нам требуется настоящий прорыв, чтобы не только на родине оценили, но и во всём мире. И я, кажется, знаю, какая тема действительно может завоевать сердца и умы миллионов разноязычных читателей. Простите меня, миссис Роулинг, но не стать вам уже всемирно известной. Как говорится, ничего личного, только бизнес. …
— А знаете, Римма Юрьевна, я иногда тоже пописываю.
— Тоже пишешь? — в глазах собеседницы появляется интерес. — Что именно? Детективы, фантастику?
Как могу, изображаю смущение.
— Фантастику.
— И как? Получается?
— Плохо, — вздыхаю и развожу руками. — С вами даже и сравнивать нечего. Я так никогда не сумею.
«Англичанка» смеётся.
— Самокритика — это хорошо. Но, может быть, зря ты себя ругаешь?
— Нет, не зря. Пишу я действительно плохо. Идеи всякие есть, но на бумагу перенести их… — вздыхаю ещё раз. — Нет, придётся, видно, бросать писанину. Не моё это. Да и времени нет.