Правила Реннера

Вебстер К.

— Наказание?

Он хватает меня за плечи и поворачивает спиной к себе. Его ладонь скользит вниз по моей спине и ложится на ягодицу.

— Я собираюсь выпороть тебя так, как давно должен был сделать твой отец.

Я задыхаюсь и издаю испуганный звук.

— Что ты сделаешь?

Он сжимает мою попку, и мои трусики быстро становятся влажными.

— Именно то, что я сказал.

— Будет больно?

Губы Адама находят мою шею, и он прижимается поцелуем к моей коже.

— Надеюсь, что будет.

Дрожь

проходит сквозь меня.

— А что, если я этого не хочу?

Он тяжело вздыхает.

— Тогда ты должна сказать мне об этом прямо сейчас, Элма. Прямо сейчас, блядь. Я еле сдерживаюсь, а ты уже подтолкнула меня краю. Я взрослый мужчина. Я слишком стар, чтобы играть в детские игры. Если ты просто собираешься дразнить меня и не хочешь доводить дело до конца, то можешь пойти и принять своё наказание от мисс Боуден. — Его губы снова целуют мою шею. — Но если ты готова нырнуть вместе со мной, то примешь своё наказание от меня.

— Я… — я так ошеломлена его внезапным перепадом настроения, что не могу вымолвить ни слова.

— Я позабочусь о тебе. Ты можешь довериться, детка.

Детка.

Я таю в его объятиях, отчаянно нуждаясь в его прикосновениях.

— Я была плохой, директор Реннер.

Из него вырывается рычание.

— Очень плохой.

Адам отпускает меня, подходит к своему стулу и садится. Сегодня он также сексуален, как и всегда, в чёрных брюках и накрахмаленной белой рубашке на пуговицах. Его галстук аккуратно завязан на шее. Я хочу потянуть за него и освободить мужчину из его оков. Я хочу рвать пуговицы на рубашке Адама и исследовать твёрдые линии его груди, которые я чувствовала раньше. На этот раз я бы с удовольствием провела по ним языком.

— Подойди, — приказывает он и похлопывает себя по коленям.

Мои глаза прикованы к тому, как его член натягивает брюки. Член, о который я тёрлась раньше и довела себя до оргазма. Когда-нибудь, я надеюсь, что этот самый член будет внутри меня, растягивая и владея мной.

Я медленно подхожу к Адаму. Наши глаза встречаются, в них горит желание. Это побуждает меня продолжать двигаться вперёд. Когда я подхожу, встав между его разведённых ног, я тяжело выдыхаю.

— То, что ты была плохой девочкой, делает тебя мокрой? — Его голос глубокий и хриплый, властность сочится из каждого его слова.

Его ладонь скользит вверх между моих бёдер, и он ласкает мою ногу чуть ниже трусиков большим пальцем. Это заставляет меня извиваться. Я хочу, чтобы он поднялся еще выше.

— Ответь мне, — громыхает он.

— Д… Да.

Его тёмная бровь выгибается дугой, и он скользит рукой выше под мою юбку, словно проверяя, не лгу ли я. Когда его большой палец касается моих мокрых трусиков, его зелёные глаза темнеют от похоти.

— Такая плохая девочка, — бормочет Адам. — Подними свою юбку.

Я удивлённо

моргаю, услышав его дерзкие слова. Я не могу поверить, что мы делаем это, что бы это ни было. Я быстро хватаю подол своей юбки и начинаю медленно поднимать её. Он спросил, согласна ли я на всё. Я так глубоко увязла, что у меня никогда не будет никакой надежды выбраться обратно.

Его дыхание прерывается, как только мои трусики появляются в поле зрения. Чёрные кружевные прозрачные шортики. Судя по голодному выражению его лица, Адам видит всё, что хотел.

— Я хочу, чтобы ты лежала у меня на коленях.

Дрожь страха пробегает по мне, и я бросаю на него испуганный взгляд. Его жёсткий взгляд смягчается, и он улыбается мне.

— Я не сделаю тебе слишком больно, детка. Доверься мне.

Детка.

Я вздыхаю и затем опускаюсь к нему на колени. Я чувствую себя ребёнком, свесившимся с него и готовым к порке. Его гигантская ладонь ласкает мою задницу поверх трусиков с таким благоговением, что я едва сдерживаю стон.

— Дело в том, Элма, — бормочет мужчина. — Ты должна быть чертовски тихой. Здесь многое поставлено на карту.

Я решительно киваю.

— Понимаю.

— Ты можешь быть тихой?

— Могу.

— Как я могу быть в этом уверен?

Я поворачиваюсь и пытаюсь поднять на него глаза.

— Не знаю.

Он дёргает себя за узел галстука и начинает развязывать его.

— Может, нам заткнуть тебе рот, красавица?

Моя кожа горит от желания.

— Д… Да.

— Плохая девочка.

Он очень нежен, когда обматывает галстук вокруг моего лица. Он подносит шёлковую ткань к моим губам и крепко завязывает её на затылке. Слюни текут у меня изо рта и капают на пол.

— Сейчас я тебя отшлёпаю, — тихо бормочет Адам, открывая ящик стола. Что-то холодное и металлическое скользит по задней части моих бёдер. — Этим.

Я взволнованно всхлипываю, и он свободной рукой гладит меня по волосам.

— Не волнуйся, детка. Будет больно только мгновение. Хорошо?

Кивнув, я сжимаю свою задницу, готовясь к этому. От его мрачного смешка мои трусики почти промокли. Я никогда в жизни не была так возбуждена.

— Ты моя, чтобы целовать, — резко произносит он. — Понятно?

Шлёп!

Я задыхаюсь от крика, когда огонь обжигает мою задницу. Слёзы подступают к моим глазам, и еще больше слюны вытекает из моего рта. Моё сердце бешено колотится в груди. Я думаю, что сейчас заплачу, но тут он начинает массировать кожу.

— Плохие девочки заслуживают наказания, верно? — спрашивает Адам.

Слёзы капают из моих глаз, но я киваю. Я в восторге от того, что он перестал бороться. Видеть, как он теряет контроль, чертовски сексуально.

Шлёп!