Правила убийцы
Шрифт:
– Сукин сын! Почти никаких следов.
Андерсон вышел. Лукас снова посмотрел на тело, затем взял сумочку Браун и просмотрел ее содержимое. В дешевом пластиковом бумажнике было пятнадцать долларов, водительские права, карточка социального страхования и несколько фотографий. Он вытащил самый четкий снимок и как бы невзначай уронил его на дно сумочки. В боковом кармашке он обнаружил две пластиковые упаковки. Кокаин.
– У нее здесь две упаковки по четверти грамма, – сказал Лукас полицейскому из отдела по борьбе с проституцией. – Вы уже составили опись содержимого
– Нет еще.
– Сделай одолжение, позови Андерсона, пожалуйста.
Когда полицейский шагнул за дверь, Лукас потихоньку переложил фотографию к себе в карман и закрыл сумочку.
– Что там? – спросил Андерсон, снова вернувшись в комнату.
– Здесь в сумочке порошок. Надо положить ее в пакет для вещественных доказательств, пока что-нибудь не пропало.
Винсент Шорт был небольшого роста. Еще у него были редеющие рыжие волосы, и он считал себя похожим на Вуди Аллена. Он ничего не знал. Он почесал затылок, отрицательно покачал головой и снова поскреб в затылке. Перхоть, как хлопья снега, обсыпала его черную водолазку. Допрос вели два сотрудника отдела по борьбе с проституцией. Когда вошел Лукас, Шорт поднял глаза и побледнел.
– Лейтенант, – нервозно проговорил он.
– Винсент, друг мой, нам нужно побеседовать, – бодро заявил Лукас. Он посмотрел на полицейских. – Могу ли я поговорить с этим человеком наедине? Мы е ним давно знакомы.
– Пожалуйста, – согласился один из полицейских.
– Скажите, вы нашли регистрационную карточку этой девушки?
– Да, вот она.
Полицейский передал ему карточку, и Лукас посмотрел на общую сумму. Тридцать долларов.
– Спасибо. Встретимся позже. – Когда они ушли, Лукас повернулся к Шорту, который сидел, развалившись на стуле. – Может быть, нам стоит продолжить разговор в полиции? – предложил он.
– Иди ты к черту, Дэвенпорт, – заныл Шорт.
Лукас наклонился над его стулом и вкрадчиво проговорил:
– Винсент, ведь ты знаешь, кто сутенер этой девчонки. А теперь ты должен решить, кого ты больше боишься, его или меня? И позволь мне тебя просветить кое в чем. Мы сейчас работаем по делу убийцы-маньяка. От этого зависит моя карьера. Так что тебе лучше всего испугаться меня.
– Ты, чертов…
– И, может быть, стоит еще подумать, что скажет твой босс, когда узнает, что ты сдавал номер проститутке на всю ночь всего за тридцать долларов. Наверняка ты что-то с этого имел, а? Как с тобой расплачивались, деньгами или натурой? Ну так как, Винсент?
– Ты, ты…
Лукас через окно посмотрел на улицу. Там никого не было. Тогда он протянул руку и двумя пальцами ухватил Шорта за перегородку между ноздрями; его ноготь впился в хрящ. Шорт задергался, как будто через него пропустили электрический ток, и схватил Лукаса за руку. Но тот продолжал давить, а другой рукой сжал его горло пониже адамова яблока, чтобы он не закричал. Через несколько секунд Лукас отпустил его. Шорт упал на стул и, согнувшись пополам, уткнул лицо в ладони; он жалобно и протяжно завыл.
Лукас нагнулся и вытер
– Кто ее сутенер? – тихо спросил он.
– Да ладно тебе, Дэвенпорт.
– Если тебе понравилось, могу показать еще парочку мест, о которых ты даже не подозреваешь, – сказал Лукас. – И самое главное, не остается никаких следов.
– Спаркс, – пробормотал Шорт, его голос был почти неразличим. – Только не говори ему, что это я тебе сказал.
– Кто, кто?
– Джефферсон Спаркс. Она работала на Спаркса.
– Спарки! Черт побери. – Лукас потрепал Шорта по плечу. – Спасибо, Винсент. Полиция высоко ценит помощь, оказываемую нашими горожанами.
Шорт взглянул на него, его глаза покраснели, по щекам текли слезы.
– Убирайся отсюда, подонок.
– Если ты сказал неправду и это не Спарки, то я вернусь, – пообещал Лукас и улыбнулся на прощание. – Ну, будь здоров.
Когда он вышел на улицу, тело уже выносили. Кругом ослепительно сияли телевизионные прожектора. Полицейские из отдела по борьбе с проституцией маленькой группкой стояли на тротуаре и наблюдали за происходящим. Лукас подошел к ним.
– Ну как, рассказал тебе что-нибудь твой старый приятель?
– Она работала на Джефферсона Спаркса, – ответил Лукас.
– Спарки! – воскликнул один из полицейских. – Кажется, я знаю, где он живет.
– Его надо взять, – сказал Лукас. – За приставание к прохожим на улице или за что-нибудь еще. Мы побеседуем с ним завтра утром.
– О'кей.
Андерсон беседовал с судебно-медицинским экспертом. Закончив разговор, он, покачивая головой, подошел к Дэвенпорту.
– Ничего? – спросил Лукас.
– Ни единой зацепки.
– Вы уже опросили соседей? Может быть, кто-нибудь что-то видел?
– Наши работают по всей округе. Но до утра вряд ли что-либо будет известно.
– Мы установили имя ее сутенера, – сказал Лукас. – Отдел по борьбе с проституцией занимается его розыском. Возможно, завтра он будет у нас.
– Надеюсь, это нам что-нибудь даст, – проговорил Андерсон. – Мы никак не можем сдвинуться с места.
Лукас с полчаса поработал над своей игрой, редактируя сценарий. Это была самая неприятная часть работы. Но после убийства Хизер Браун он никак не мог сосредоточиться.
В два часа ночи Лукас наконец закончил, съел чашку клубничного йогурта, проверил, заперты ли двери, и выключил свет. Он уже минут десять лежал в кровати, когда у дверей раздался звонок. Потихоньку выбравшись из постели, Лукас на цыпочках прошел в комнату, из окна которой был виден фасад дома и входная дверь.
Когда он выглянул, звонок зазвенел еще раз. В свете уличных фонарей стояла Энни Макгаун, она была одна и немного смущена. Лукас присел, прижавшись спиной к стене, и уставился в темноту комнаты. Дженнифер беременна. Карла ждала его в загородном домике. Лукас любил женщин, новых женщин, разных женщин. Он любил с ними разговаривать, присылать им цветы, быть рядом. Энни Макгаун была потрясающей женщиной, с лицом Елены Прекрасной и изящным, крепким телом.