Правило Диксона

Кеннеди Эль

Хотя, полагаю, если бы моя жена была Джиджи Грэхем, я бы тоже с удовольствием позволил ей держать мои яйца.

Я однажды слышал, как она кончала. Я до сих пор иногда об этом думаю. И пару раз подрочил на это, хотя никогда бы не сказал Райдеру. Он бы мне глотку порвал.

Или, может, не порвал бы?

Ведь… он прекрасно знал, что я стоял за дверью той комнаты для занятий, когда он и Джиджи дурачились в библиотеке прошлой осенью. И я уверен, он понимает, что я не мог не быть возбужденным, слушая ее тихие стоны. Часть меня думает, что он мог бы позволить мне посмотреть, если

бы Джиджи этого захотела. Он бы дал этой женщине всё, о чем она попросит. Мужик по уши влюблен.

Наблюдение — это не мой фетиш, правда.

А вот быть тем, за кем наблюдают… я бы мог на это пойти. Но это не то, что я когда-либо предложил бы девушке. Один раз я упомянул об этом фетише Линси, и реакция была настолько отвратительна, что я больше никогда об этом не говорил. Она обвинила меня в том, что я слишком часто смотрю порнографию. Что смешно, потому что я крайне редко использую порно, чтобы подрочить. Я предпочитаю реальные вещи.

Ну, не особо в последнее время. Теперь, когда случайные связи исключены из-за фиаско с Кристал, единственный способ для меня заняться сексом — это 1) иметь девушку или 2) найти отношения по принципу друзья с привилегиями. Кто-то, с кем я провожу много времени. Кто-то, с кем можно регулярно заниматься сексом вместо безличных и пустых случайных связей на одну ночь.

Я собираюсь отправить сообщение в групповую переписку о том, что сегодня вечером никуда не хочу идти, когда телефон вибрирует в моей руке. Я оживляюсь, когда вижу уведомление.

ВЕРОНИКА ПИНЛО ДОБАВИЛА ВАС В ГРУППУ СОСЕДИ.

О, да! Прогресс! Пусть сегодня меня отвергли все остальные, но, по крайней мере, я завоевал Веронику. А теперь, возможно, остальные будут поражены моей потрясающей личностью через мои остроумные сообщения и начнут ко мне теплеть.

Но не успел этот оптимизм укорениться, как появляется еще одно уведомление.

ДИАНА ДИКСОН УДАЛИЛА ВАС ИЗ ГРУППЫ СОСЕДИ.

Глава 7

Диана

Кенджи предал меня

В субботу утром папа приходит, чтобы починить мой душ. Я предлагаю помочь ему, но он отмахивается и говорит, что лучше работает один, поэтому я готовлю нам омлет, пока жду. Он выходит из ванной буквально через десять минут после того, как вошел, и объявляет: — Всё готово.

Я смотрю на него с недоверием. — Ты понимаешь, что я часами смотрела видеоуроки, чтобы попытаться починить эту дурацкую штуку, а ты справился за минуты?

Он пожимает плечами. — Нужно было всего лишь отрегулировать контрольный клапан.

— Меня бесит, что после всех этих онлайн-уроков я всё равно не понимаю, о чем ты говоришь. Чувствую себя полностью беспомощной.

Папа улыбается мне. — Ничего страшного, малышка. Я никогда не попрошу тебя чинить мой душ, но ты всё равно первая, кого я хотел бы видеть рядом со мной в драке.

— Естественно. Томас бы никогда не прикрыл тебя.

— Нет, прикрыл бы. Он бы пошел в бой. Но потом почувствовал бы вину и начал перевязывать раны врагу. А ты, с другой стороны…

— Я бы раздробила их

черепа в прах, — говорю я торжественно.

— Вот это моя девочка.

— Вот. Я протягиваю ему тарелку. — Давай я намажу тебе тост маслом.

Мы едим завтрак бок о бок на кухонной стойке, болтая о том, чем занимались в последнее время. Папа — командир спецназа в полиции Бостона, поэтому его новости всегда гораздо интереснее моих. Он рассказывает мне о нарколаборатории, которую его команда захватила на прошлой неделе, качая головой, когда доходит до того момента, когда они нашли троих маленьких детей, прячущихся в шкафу. Я не знаю, как он справляется с этой работой. Вламывается в дома наркодилеров. Проводит высокорискованные обыски. Разбирается с кризисами заложников. Весь этот адреналин у меня вызвал бы сердечный приступ. Но папа процветает в таких условиях. Он, честно говоря, самый крутой человек, которого я знаю.

— А как у тебя дела? — спрашивает он. — Как идут репетиции танцев?

— Очень хорошо! У меня большие надежды на соревнования в этом году. Думаю, что мы с Кенджи можем попасть в десятку лучших.

— Конечно можете. Вы непобедимы.

— Как и все остальные, кто участвует, — ворчу я. — Это будет тяжелая борьба.

— У тебя всё получится. Он склоняется ближе и подталкивает меня плечом. — Ты никогда не уклонялась от вызовов в своей жизни. Никогда не встречала препятствия, которое не смогла бы преодолеть.

Мой папа — мой самый главный поклонник, и это чертовски здорово.

Только после того, как он уходит, обняв меня на прощание и пообещав зайти на следующей неделе, я понимаю, что битва, с которой я столкнулась, не просто сложная — это вертикальная линия, устремляющаяся прямо в небеса.

Кенджи звонит, когда я готовлюсь к своей смене в закусочной, и обрушивает на меня бомбу всех бомб.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не можешь участвовать в соревновании? — кричу я в трубку. — Почему нет?

— Я хочу, чтобы ты приготовилась.

— Уже слишком поздно! Я уже согнулась от ужаса. Тревога овладевает мной. Он не может меня бросить. Не может. Мы же скоро должны снимать наше видео для прослушивания.

— Я получил работу на суперъяхте, — сообщает Кенджи. — Я улетаю завтра на шесть месяцев.

— Что ты вообще сейчас говоришь?

— Я буду работать частным барменом на суперъяхте, принадлежащем эксцентричному миллиардеру, чьё имя я не могу разглашать из-за подписанного мною соглашения о неразглашении, но скажем так, он из сферы технологий и, возможно, является бигамистом.

Я ахаю. — О, Боже, ты будешь работать на Константина Зейна?

Зейн — третий самый богатый человек в мире. Недавно стало известно, что этот парень легально женат на двух женщинах, одной в Греции, другой в Америке, и теперь обе жены пытаются развестись с ним и требуют половину его значительного состояния.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, — невинно говорит Кенджи.

— Ладно, во-первых, мы обсудим это подробно позже. Я уверена, что мы сможем найти лазейки в соглашении о неразглашении. Во-вторых — как ты мог!