Правило двух минут
Шрифт:
Холмен прокрался вдоль стены желтого домика, остановившись под окнами. Отсюда ему был виден стоявший на улице «хайлендер». Вероятно, его заметят, когда он исполнит задуманное, но, если ему повезет, они окажутся слишком далеко, чтобы остановить его. Он сделал еще несколько шагов, когда услышал доносившийся из дома женский голос.
Знакомый голос. Он медленно привстал, чтобы незаметно заглянуть в окно.
В доме он увидел Марию Хуарес и Рэндома.
Лучше бы Холмен этого не делал. Он привык не смотреть в окна квартир, которые грабил, и машин, которые угонял, но тут он допустил ошибку. Рэндом
Он из последних сил мчался к «хайлендеру», когда услышал за спиной звук открывающейся двери. Вукович уже несся ему наперерез. Холмен разбил кирпичом пассажирское стекло «хайлендера», дотянулся до кнопки и открыл дверь. Сзади до него доносились пронзительные вопли Рэндома.
— Вук! Томми! Вон он!
Холмен стремительно забрался в машину. Чи дал ему два ключа, и запасной Холмен держал в бардачке. Он нашарил ключ и перевалился на водительское сиденье.
Холмен вырулил на дорогу и гнал, не оглядываясь, пока желтый дом и вся улочка не скрылись из виду.
41
Холмену хотелось как можно скорее избавиться от «хайлендера». Свернув на ближайшем перекрестке, он выключил фары и помчался по улице. Он изо всех сил противился соблазну снова уйти вбок, потому что постоянное лавирование казалось верным способом оторваться от погони. Угонщики-любители и пьяные всегда думали, что, удирая от полиции, надо запутывать ее в лабиринте улиц, но Холмен знал, что это бессмысленно. Каждый поворот заставляет сбавлять скорость и терять время. Скорость была ему жизненно необходима, дистанция решала все, поэтому Холмен несся вперед очертя голову.
Он понимал, что вырвался из спального района в зону, где шла деловая жизнь, и движение стало напряженным. На одном дыхании он проскочил по Пальмовому бульвару, свернул в сторону автострады и заехал в крупный торговый центр, первым попавшийся ему на глаза.
«Хайлендер» был большой, черный, заметить его не составляло труда, поэтому Холмен не хотел бросать его на центральной стоянке. Он юркнул в служебный проезд между магазинами и двинулся вдоль стены торгового центра. Наконец он остановился, заглушил мотор и оглядел себя. Исцарапанные лицо и руки кровоточили, а рубашка порвалась в двух местах. На всей одежде виднелись потеки грязи и пятна от травы. Холмен старательно соскреб грязь, поплевал на край рубашки, чтобы стереть кровь, но видок у него по-прежнему был соответствующий. Он хотел выйти из машины, но остатки пластиковой ленты все еще свисали с левого запястья. Холмен перерезал правую петлю о лопасти катера, и теперь обрывки ее свисали с левой руки, как спагетти. Он пригляделся повнимательнее. Пластиковые путы работали по принципу ремня, но пряжка затягивалась только в одном направлении. Кончик ремня просовывался в нее, и крохотные зубцы не давали выдернуть его обратно. Ленту надо было срезать, но у Холмена не оказалось под рукой ни одного острого предмета.
Холмен снова завел мотор, включил кондиционер на полную мощность и вставил в гнездо прикуриватель. Он старался не думать о том, что собирается делать и насколько
Вукович забрал у него ключи, бумажник, деньги и сотовый. Холмен обшарил пол машины и бардачок, но нашел всего семьдесят два цента. Ни больше ни меньше. Это было все, что у него осталось.
Холмен запер «хайлендер» и пошел не оглядываясь. Он миновал зоомагазин, заставленный клетками со щебечущими птичками, и обнаружил платный телефон возле супермаркета «Альберстон». Он хотел предупредить Поллард, к тому же он нуждался в ее помощи, но не смог вспомнить номер. Холмен стоял с телефонной трубкой в руке, и в голове у него царила полнейшая пустота. Он ввел номер Поллард в память сотового, но теперь телефона не было, а набрать номер по памяти у него не получалось.
Холмена стало трясти. Он отшвырнул трубку телефона.
— Издеваетесь, подонки? — крикнул он.
Трое людей, вошедших в магазин, изумленно уставились на него.
Холмен понял, что игра складывается не в его пользу, и мысленно приказал себе собраться. Зрителей становилось все больше. Его ссадины снова начали кровоточить. Он вытер кровь рукой, но в результате весь перепачкался. Холмен внимательно оглядел стоянку. Ни одной патрульной машины, ни одной «краун-виктории» не проезжало мимо магазина. Через несколько минут Холмен немного успокоился и решил позвонить Чи. Номер Чи он тоже не помнил, но телефон магазина можно было посмотреть в справочнике.
Холмен опустил монетку и подождал, пока оператор соединит их.
Длинные гудки. Холмен надеялся, что трубку возьмут в ближайшие несколько секунд, но гудки не заканчивались. Холмен клял свое невезение, думая, что оператор неправильно соединил его, когда наконец на том конце осторожно отозвался молодой женский голос.
— Алло?
— Позовите, пожалуйста, Чи.
— Извините, но мы закрыты.
Холмен удивился. Середина рабочего дня. Магазин Чи не мог быть закрыт.
— Марисоль? Это Марисоль?
— Да, — с опаской ответила девушка.
— Это Макс Холмен — друг твоего папы. Мне надо поговорить с ним.
Холмен ждал, но Марисоль молчала. Тут он понял, что она плачет.
— Марисоль?
— Они взяли его. Они приехали…
Она разразилась громкими рыданиями, и Холмена охватил невыразимый страх.
— Марисоль?
Холмен услышал в трубке еще один голос, мужской. Марисоль хотела ответить, но мужчина подключился к разговору, и голос его звучал довольно сухо.
— Кто это?
— Макс Холмен. О чем она говорит? Что происходит?
— Это Рауль, дружище. Помнишь меня?
Рауль — тот самый парень, который сделал Холмену права.
— Да. О чем она? Где Чи?
— Они повязали его, дружище. Сегодня утром…
— Кто?
— Сраные копы. Арестовали его.
Сердце Холмена заколотилось в груди, и он еще раз оглядел парковку.
— Что, черт возьми, случилось? Почему его арестовали?
Рауль заговорил тише, будто не хотел, чтобы Марисоль слышала его.