Правитель империи
Шрифт:
— Хорошо, Маркетти, — сдержанно улыбнулся Джерри. Не столько Маркетти, сколько Джону Кеннеди, на которого он в это время смотрел. Продолжайте веселиться.
— Двести сорок восемь, сэр, не считая мисс Парсел и господина Раджана.
— Ах, так! — громко воскликнул Парсел, однако ни Кенне- ди, ни Маркетти не поняли, с выражением одобрения или осуждения были произнесены эти два коротких слова.
— Я так давно, кажется, целую вечность, не видел Беатрисы, — оживился Кеннеди. — И, обращаясь к Маркетти: — Вы оказали бы нам любезность, сэр, если бы не сочли за труд проводить нас к ней. Не так ли, Джерри?
Джерри кивнул, и Маркетти, ежесекундно оглядываясь, стал прокладывать путь из одного зала в другой…
«Явились, — думал меж тем Джерри. — Что ж, по-своему они вполне правы. Они любят друг друга. Беатриса всю жизнь, без единого исключения, была вольна поступать так, как она считает нужным.
— Простите, господин Раджан, мы с вами нигде не могли встречаться раньше? — спросил Кеннеди.
И по тому, каким тоном это было сказано, и по тому, что Кеннеди склонил голову едва заметно набок, Джерри понял, что тот пытается проникнуть в самую суть индийца. «Вижу, наслышан Джон о моем черномазом, угрюмо наблюдал за их разговором Джерри. — Представляю, сколько насмешек в мой адрес раздается по поводу безудержной страсти Беатрисы в этой семье. А ведь семья Кеннеди — с устойчивыми северными традициями. Что им за дело, да и мне тоже, что этот парень из Индии? Для всех нас он негр, черномазый. Верно Эйб Линкольн говаривал: „Все люди рождаются равными… кроме негров“». Парсел вспомнил о своей встрече с Раджаном сначала на празднике, а потом в доме Роберта Дайлинга в Дели. Да-да, тогда он показался ему несомненно любопытным собеседником. Помнится, они даже что-то обсуждали из его, Парсела, книг. Вспомнил Джерри и о встрече с Раджаном-старшим в Женеве. Как огромен и вместе с тем как тесен этот мир. Тогда, в Дели, Джерри смотрел на этого парня как на возможный источник интересной информации по некоторым аспектам индийской политики. теперь он видел в нем лишь одно — человека, который собирается (пока лишь, слава Богу, собирается) сделать из него, Джерри Парсела, всеамериканское посмешище. Не умышленно, нет. В силу стечения обстоятельств.
— А вы опасный человек, — смеялся Кеннеди. — Я читал интервью, которое моя жена давала вам во время ее поездки в Индию. И ваши комментарии к ее ответам.
— Джон несколько утрирует, — вмешалась в разговор Джекки. — Просто у нас с господином Раджаном различный подход к целому ряду проблем.
— Например, к проблеме о том, каким должно быть Общество Равных Возможностей, — опустив маску, прищурился Кеннеди.
— Господа, — взмолилась Беатриса, — можно хоть один раз в году провести без политических дебатов? — И тут же объявила, капризно надув губы: — Я хочу танцевать!
— Танцевать! Танцевать! — тотчас присоединились Беатрисе Рейчел и Джекки. Джерри обернулся, ища глазами бар. Когда он вновь поднял голову, он увидел, как Джекки и Раджан выделывали невероятные па только что родившегося модного танца. Беатриса пыталась приобщить к тому же Джона Кеннеди. Маркетти бережно танцевал с Рейчел.
После танца первыми подошли к Джерри Беатриса и Кеннеди. Оба часто дышали. Щеки Беатрисы порозовели. Кеннеди держался обеими руками за поясницу, морщился и улыбался одновременно. «Донимают беднягу боли в позвоночнике», — с удовлетворением подумал Джерри. Вслух сказал: «Жаль, что не приехал твой младший брат, Джон. Уж Бобби-то знает в танцах толк».
— И в танцах, и во многом другом, — с теплом в голосе отозвался Кеннеди.
— А что, с Бобби что-нибудь стряслось? — вежливо поинтересовалась Беатриса.
— Он был вынужден срочно вылететь в Южную Америку по делам одной из своих фирм, — ответил Кеннеди. И отошел в сторону, чтобы налить себе и Джекки какого-то сока.
— А что, Бобби не последний парень в нашем королевстве! — заметил Джерри, глядя на Беатрису. — И умен, и красив, и холост. Почему бы тебе, для разнообразия, не пофлиртовать и с ним?
— Папа, любимый, ты решил мне дать совет по сердечной части впервые в жизни — тоже для разнообразия? — Беатриса поцеловала Джерри, попробовала «мартини» из его стакана, поморщилась.
— Тебе налить чего-нибудь? — спросил Парсел.
— Не беспокойся, папа. Сейчас это сделает Раджан…
Жюри заканчивало работу по определению «Короля» и «Королевы» бала. Основная масса гостей столпилась теперь в большом зале, где находилась пирамида с Голубым Козленком. В жюри входило шесть женщин и шесть мужчин. Разместившись в довольно обширной ложе, выдвинутой в зал в одном из его углов, они долго обсуждали итоги всех предварительных конкурсов, ответы на викторины. Споры были довольно острые, поскольку претендентов было много, а результаты плотные. В объявленное время — ровно один час ночи — председатель жюри, молодившаяся упитанная шатенка, включила микрофоны: «Леди и джентльмены! Мне доставляет особое удовольствие…».
Королем был объявлен семидесятилетний крепыш с бицепсами гимнаста и стрижкой армейского капрала. Королевой избрали тоненькую семнадцатилетнюю девушку с короткими косичками, в которые был вплетен огромный бант. На короля возлагала корону Беатриса, на королеву — Джерри. К этому времени все гости сгрудились в зале. Задние теснили передних. Раздавались свист, визг, крики.
Король произносил тронную речь: «О вы, мои верные вассалы! В этот ранний час зарождающегося дня мы, милостию Голубого Козленка самодержец, повелеваем осушить бокалы шампанского в честь ее величества Королевы!». В наступившей тишине едва слышно играли спрятанные где-то оркестры. все сосредоточенно пили специально привезенный для этого из Франции золотистый напиток. Но вот громче и громче зазвучали трубы, пока, наконец, весь зал не утонул в этих бравурных звуках. Король поднял скипетр и возгласил: «В соответствии с декретом, который был издан два столетия назад, сейчас состоится традиционное крещение Королевы. Джентльменов прошу преклонить колени. Музыка!». Ударили барабаны, запищали виолончели, все мужчины в зале опустились на одно колено. Голубой Козленок оказался в руках Беатрисы. Над срезанной вершиной пирамиды стали медленно выдвигаться прозрачные стенки стеклянной ванны. Ванна была заполнена шампанским. В ней плавала счастливая Королева бала. Раздались аплодисменты, приветственные возгласы. невидимые оркестры исполняли торжественный марш. Осторожно выбравшись из ванны, королева набросила на свое бикини пурпурную мантию и медленно стала спускаться в зал по узенькой лестнице. наступило время последней лотереи. разыгрывалась стеклянная ванна Королевы.
По крутой лестнице, скрытой в одной из стен особняка, Джерри поднялся на третий этаж, в свой кабинет, Какое-то время он сидел в любимом кресле, устало откинувшись на спинку. Было темно. шумы нижнего этажа совсем не проникали сюда. Джерри долго сидел так в темноте и тишине. «Распугал даже собственные мысли, — невесело резюмировал он. — А подумать, вроде бы, есть о чем. Ну да ладно». Парсел включил слабый свет, придвинул к себе телефон. Набрав номер, выждал пять гудков. Нажал на рычаг и, услышав сплошной гудок, вновь набрал тот же номер. Тотчас же в трубке раздался мужской голос: «Алло!». Джерри молчал. «Вас не слышно». Джерри бросил трубку. «Номер перепутал?» — подумал с досадой он. Минуту спустя достал из внутреннего кармана пиджака маленькую записную книжку, открыл на нужной странице: «Нет, номер я не перепутал. Чей же это мог быть голос?».
Он вновь повторил процедуру с пятью гудками, отключением и последующим набором того же номера. «Говорите!» — сказал кто-то негромко, но резко. «А я уж подумал, что набрал совсем не тот номер», — медленно произнес Джерри. «Номер набран правильно, сэр, — поспешно сообщил Бубновый Король и метнул при этом злой взгляд на Агриппу. — Рядом случайно оказался посторонний. Ему сделано соответствующее внушение». «Хорошо, спокойно заметил Джерри. — Я хотел бы, чтобы и впредь этот номер оставался лишь вашим и ничьим более». «Да, сэр», — Бубновый Король еще раз устрашающе посмотрел на Агриппу. Прошептал мимо трубки: «Еще раз прикоснешься к этому аппарату хребет сломаю. Сам». «Думаю, настало время осуществить операцию „Нежный грим“. Повторяю, что осуществление ее должно быть поручено ювелиру. Или у вас нет ювелиров?». «У нас есть ювелиры, сэр». «Учтите, что отец нашего клиента — мой партнер. Я не хотел бы причинить ему излишних неприятностей», — Джерри насторожился, ему показалось, что по скрытой лестнице кто-то осторожно поднимается. Тихонько положив трубку на стол, он подкрался к двери, стремительно ее открыл, прислушался. Успокоившись, вернулся к телефону. бубновый Король что-то говорил в трубку. «Остановитесь, — властно оборвал его Джерри. — Повторите все сначала, я на секунду отлучался». «Я говорил, сэр, — послушно начал Бубновый Король, что все будет осуществлено чисто. Исполнитель — действительно ювелир. Со стажем и опытом. Время операции, сэр?». «Через двадцать пять — тридцать минут клиент выедет из моего дома». «Я все понял, сэр. Приступаю к операции. Когда можно вам сообщить о результатах?». «Через час-полтора меня можно будет застать по тому телефону, который у вас имеется». «Благодарю, сэр», — закончил разговор Бубновый Король. Номер телефона, стоявшего в спальне Джерри Парсела, он знал наизусть.