Правитель Пустоты. Карающий орден
Шрифт:
– Не веришь мне? А я не вру… Я действительно пришла в Италан только для того, чтобы поступить в академию, – с неожиданной искренностью в голосе призналась чужачка. – Мне говорили, что там можно обучиться всему на свете.
– Так и есть. Но академия принимает лишь людей и гарпий. Даже гоблинам запрещено туда поступать. А ты не залмарка и уж явно не принадлежишь к Гнездам гарпий.
– Я ведь не думала, что моя инаковость будет так очевидна…
– Если ты не выросла в этой стране, насквозь пропитанной лицемерием верующих с их сводами правил и запретов, то ты никогда не поймешь, каково это – быть человеком. И любой встречный определит в тебе чужачку.
Лантея ничего не ответила, и профессор,
– Откуда же ты пришла, если знаешь так мало о Залмар-Афи?
– Тебя это не должно волновать. Чем меньше ты будешь знать, тем лучше.
– Боишься, что, когда меня схватят Сыны, я им все расскажу, – мрачно заключил Аш.
– Если бы я этого боялась, то убила бы тебя прямо сейчас, потому что я уже вижу выход из коллектора, – сказала девушка и указала пальцем вперед, где в самом конце тоннеля слабо поблескивала толстая решетка. – Но я не боюсь, я точно знаю, что ты не выдержишь пыток и все им расскажешь. Поэтому для меня нет смысла раскрывать тебе мои тайны из простой любезности.
– Но почему тогда не убить меня сразу? Ведь я все равно рано или поздно попадусь им. Я не верю в то, что от Сынов можно так легко уйти. И они вынудят меня сказать все о тебе: об оружии, внешности, боевых навыках, планах и манерах. Не понимаю, чем ты руководствуешься сейчас…
– Ты так хочешь умереть? – насмешливо поинтересовалась Лантея, не отставая от спутника.
– Нет. Но ты сама недавно угрожала мне в казематах расправой. Что тебя останавливает сейчас? Не поверю, что ты неожиданно прониклась ко мне уважением и приязнью после того, как я искупал тебя в канализации! – с сомнением протянул Ашарх.
– Я поняла, что ты недостоин быстрой смерти. Смерть – это высшее милосердие. Ты отправишься к своему божку… Или куда там вы, залмарцы, отправляетесь? А я останусь все такой же убийцей, у которой на руках будет чужая кровь, – вкрадчиво заговорила девушка, осматривая свои ладони в митенках, словно они уже были покрыты алыми пятнами. – Нет. Этого недостаточно. Я хочу, чтобы ты страдал. Чтобы ты раскаивался каждый день, винил себя во всем произошедшем и мечтал о быстрой смерти. Хочу, чтобы ты никогда не забывал, что, решив однажды обвинить невинную девушку в том, что она не совершала, ты в первую очередь обрек на несчастья именно себя.
По спине профессора пробежали мурашки, но он опасался в тот момент обернуться.
– Ты будешь бегать по всей стране, пытаясь спастись от гнева Сынов Залмара. Будешь побираться и есть помои, лишь бы заглушить голод. Будешь хлебать воду из лужи, как дворовый пес, чтобы избавиться от жажды. Без денег, весь провонявший дерьмом и страхом, ты, дрожа от ночного холода, будешь засыпать на голой земле и молить своего бога о милосердии. А его не будет.
Последнюю фразу Лантея практически прошептала, и, когда она замолчала, то тишина коллектора оглушила Ашарха на мгновение. Он так живо представил себе все, о чем говорила чужеземка, что волны отчаяния захлестнули его с головой. Она была совершенно права. И профессор только чудом удержал себя в руках, чтобы не броситься в ноги девушке и не начать молить ее о снисхождении и быстрой смерти. Нельзя было так унижаться перед какой-то гордой чужачкой.
– Ты жестока.
– Нет. Я лишь обернула твою справедливость против тебя же. Как ты и обещал, ты вывел меня из города. Как я и обещала, я тебя не убью, профессор, позволю уйти. Но никогда не забуду, из-за кого я пострадала, и каждый день буду молить высшие силы подарить тебе больше мучений.
Длинный тоннель коллектора закончился. Перед беглецами появилась конечная точка их пути: река с нечистотами покидала канализацию, выливаясь в небольшое мутное озеро. Невдалеке виднелись домики застенного района, предместий, и огороженные косыми заборами огороды, над некоторыми трубами изб вился белый дымок, а где-то в ночи лаяли псы.
Однако от долгожданной свободы Лантею и Ашарха отделяла еще одна, последняя преграда – массивная ржавая решетка, намертво вколоченная в каменные стены тоннеля. Вода беспрепятственно протекала через нее, застревали лишь большие обломки бочек, ветки и прочий габаритный мусор, который засорял канализационные каналы.
– Проклятье! О таком я не подумал…
Профессор вцепился пальцами в металлические прутья и со всей силы их потряс. Решетка совершенно не поддавалась, а ячейки ее были слишком малы для взрослого человека или нелюдя.
– Иного выхода нет?
– Только этот, и я даже не предполагал, что тут все так крепко будет заделано! Ох! Какой же дрянной день! Все, что могло пойти не так, пошло не так! – крикнул Аш и от души пнул ржавую преграду.
– Это как раз самая наименьшая из всех проблем, – неожиданно выдохнула Лантея и жестом попросила мужчину отойти подальше.
Профессор подчинился скорее потому, что был искренне заинтересован, как чужачка собиралась справиться с прутьями. Девушка достала из своей бездонной сумки небольшой мешочек из красной ткани и засунула в него одну руку. Вторую же она сжала в кулак у самой груди.
– Kzheomon-shate, Ewan’Lin!
В очередной раз Ашарх услышал странные слова на незнакомом языке. Но если в прошлый раз профессор мог лишь догадываться, для чего Лантея их произносила в камере дознаний, то теперь он стал свидетелем рождения настоящей магии. Повинуясь воле чужачки, из мешка поднялось небольшое облако песка, который мгновенно сформировался в идеально ровный шар размером с голову. Мельчайшие частицы метались внутри него, словно девушка сумела заключить в сферу настоящую песчаную бурю. И пока Аш, пораженный необычной магией, впервые увиденной собственными глазами, пребывал в ступоре, Лантея уже поднесла шар к решетке. Песок впился в металлические прутья и расправился с ними за несколько мгновений, превращая в ржавую труху участок некогда толстой кованой решетки.
Проход был свободен. А сфера практически сразу же рассеялась, и тонкое облако песка медленно осело в бурлящие потоки воды.
– Залмар всемогущий, да кто же ты такая?..
Глава третья.
Взаимовыгодная сделка для пары беглецов
Что нелюдю смех, то человеку – грех.
Старинная залмарская пословица
Магию давно уже считали неотъемлемой частью жизни большинства рас и народов на материке. Это было таким же естественным процессом, как дыхание или сон, доступное каждому, независимо от пола, возраста или положения в обществе. На магию практически повсеместно распространялись государственные законы, как на любое другое обычное явление, ей обучали в школах и храмах, свободно пользовались в повседневной жизни. Могущественная сила, рождаемая во время воззвания к богу, забирала часть возобновляемой энергии тела и души, но становилась взамен физическим воплощением божественного дара. Каждый народ обращался к своему создателю и получал взамен способность на краткий миг сотворить чудо: ифриты порождали пламя в собственных ладонях, гарпии подчиняли себе воздушные потоки, таинственные сфинксы легко могли управлять разумом других существ. Каждой расе была доступна лишь та магия, которой покровительствовал бог или богиня, почитаемые в стране. Так что даже если бы, например, имперец неожиданно обратился в своих мольбах к гоблинскому богу страха и мерзости Гнериану, то он все равно не сумел бы создать иллюзию, поскольку это было возможно лишь для серокожего народа далекого королевства Тхен.