Право лорда
Шрифт:
Но раскрытия дара без теоретических знаний и ежедневной практики было просто-таки невозможно, поэтому приступать к учёбе предстояло как можно скорее, день промедления мог впоследствии аукнуться.
И тут вставал ребром вопрос: Катлин здесь многие знали.
А правду о моём иномирском происхождении, несмотря на радушное отношение к иномирянам решено было скрывать. По-крайней мере, пока не изловить и не обезвредить Катлин. Кто знает, помимо «Вестаса и Ко» сколько у неё осталось сообщников? И чего от них ждать, когда узнают, что леди Катлин не Катлин вовсе, а самозванка? В общем, из соображений моей безопасности имя Майи Богаевской было пока тайной за семью печатями.
Но как объяснить тем же учителям, что я ни бум-бум в местных обычаях, истории, географии? Да даже со своей ведьмовской силой не умею договориться? Что там договориться, я о ней вообще без понятия…
Выход нашёлся быстро. И оказался простым и гениальным.
Мне предлагалось Покаяние.
Серьёзный мистический ритуал, который если не убедит всех в чистоте моих намерений, то хотя бы заставит усомниться в том, что новая леди Нагшаса — само исчадие ада. А также объяснит некоторые странности этой самой «леди».
Идею с Покаянием подкинула Верховная эйва, с которой мы, как ни странно, подружились и которая была вторым, помимо кровных, человеком, посвящённым в тайну леди Тхрагорской. В праХраме, кстати, я помогала часто и бывало даже, что на добровольных началах, оставаясь там на целый день. Когда у Кира было много дел, а мне целого дня на общение с семьёй, переписку с друзьями и оформление академического отпуска в академии было занадто.
Что же представляло собой Покаяние?
Шоу. Исключительно шоу.
Ничего общего с реальностью или истинным диалогом с богиней в том самом, закрытом для всех, зале.
Верховная, невероятно торжественная и величественная, в развевающихся, усыпанных бирюзовыми кристаллами, ритуальных одеждах, била о землю посохом и нараспев выкрикивала слова древних заклинаний на Уснувшем языке.
Меня, стоящую босиком и с опущенной головой (еле удалось в два голоса с Верховной уговорить на сие Кира) окутывало сперва «праведное пламя», затем — «праведная роса», после, конечно, «праведный вихрь», а напоследок даже «праведные побеги», словно змеи древнегреческого героя Лаокоона.
Я произносила вслед за Верховной зубодробительные слова покаянной молитвы (мы с ней заранее отрепетировали, потому что кому-то, может, это «тыщвдыщрхвыщ» что семечки, но я-то не диктор Первого канала, без подготовки не справилась бы и не убедила б никого в раскаянии Катлин. И это кстати, ещё один повод с ней поквитаться, да!). После чего меня окутало радужной дымкой и на какое-то время я стала невидимой (ещё один трюк, ловкость спецэффектов и никакого обмана).
Наконец, Верховная эйва торжественным голосом объявила, что леди Катлин Тхрагорская перенеслась в межмирье, в саму Обитель Кающихся.
Через какое-то время я «возникла» снова, и эйва возвестила, что в межмирье леди провела в строгом посте и молитвах целых семьсот лет (я пробовала её отговорить, говорила, что семьсот — это уже чересчур, за это время не только раскаяться можно, но и придумать семьсот-миллионов-до-неба способов отомстить за затянувшееся покаяние, но Верховная была неумолима) и возвращена миру очищенная и невинная, как дитя. Которое тише травы и белее первого снега, да.
За время моего «исчезновения» эйвы переодели меня в белый, словно сотканный из тумана наряд (по представлениям нагшасов и изображениям на древних фресках именно в таких и ходят по Обители Кающихся), так что моё «второе явление», в целом, вышло довольно эффектным.
Помимо прочего, Верховная объявила, что, поскольку я долгое время провела в межмирье, страдать мне теперь от амнезии, может даже, неизлечимой. Я на это патетично заломила руки и вознадеялась в самых витиеватых выражениях, что богиня меня простила и не вернёт воспоминания о совершённых злодеяниях. Тут я, надо сказать, немного увлеклась и произнесла целый монолог о мудрости, которая мне открылась в Обители Кающихся, о том, как сложно было исторгнуть чёрную злобу из своего сердца, но я всё же смогла и даже зачем-то звёзды Сад-ад-Забих, которые противостоят звёздам Сад-аль-Ахбия приплела. Чёрт его знает, на кой он меня за язык дёрнул, я нервничала и некстати снова Ходжа Насреддин вспомнился…
Кир на этих словах чуть всё не испортил, заржал, аки конь (потому что Соловьёва читал! То есть это я ему читала, вслух, но не суть). Хорошо ещё, что всеобщее внимание было приковано к леди, а не к лорду.
Так мы убили двух зайцев за раз: чуть-чуть подтопили сердца народа по отношению к леди Тхрагорской, а также логично объяснили не свойственное прежней Катлин поведение. Ну и теперь я имела полное право «чудить» и «не узнавать знакомых», ага.
К вопросам моего обучения Кир подошёл серьёзно.
Настолько, что намеревался заниматься со мной по всем предметам сам, но тут его ждало разочарование. И первый бунт в молодом семействе, сиречь, первая семейная ссора.
Конечно, с эгоистической точки зрения, как я Киру и заявила, мне бы тоже хотелось заниматься исключительно с ним. Но. Выучить мне предстоит много, практически обучаться с нуля. А кто в это время будет заниматься поиском способов снятия проклятья и прочими государственным делами, Пушкин? С творчеством великого русского поэта походя ознакомить лорда пришлось. Сказка о царе Салтане почему-то особенно понравилась. Кир вообще выражал самый искренний интерес к моему родному миру, что вообще-то радовало и к моей семье, за что я была ему и вовсе благодарна.
К тому же, та самая тренировка, которую я когда-то давно, сто лет назад наблюдала во внутреннем дворике, как оказалось, была не просто выпуском пара, а жизненной необходимостью в буквальном смысле. Чем сильнее и здоровее Кир был, тем больше был шанс, что действие проклятия замедлится, поэтому львиную долю своего времени Кир тратил на бои и развитие магии боя. Я же, как бы мне ни хотелось тренироваться с любимым плечом к плечу, просто не могла быть для него достойным спарринг-партнёром. Конечно, Кир это понимал.