Право на безумие
Шрифт:
– Душновато стало, не находишь. Предлагаю перебраться к бассейну, я там одну вещицу оставил. Заодно и освежиться можно.
Не слушая ее возражений, если они были, он сгреб со стола фрукты, бутылку вина и, не оглядываясь, сошел с веранды.
Место было занято. Сулин и Верочка, уютно расположившись в сгустившейся тьме, наслаждались тесным общением друг с другом, явно не ожидая никакого подвоха со стороны покинувших их друзей. Убедившись, что дело еще не дошло до близких контактов пятого уровня, Алексей, придав голосу наиболее возможную в данной ситуации серьезную интонацию, гаркнул: «Ну что, меч смотреть будем, или мы тихонько в стороночке постоим?» Пара дернулась в разные стороны и начала лихорадочно приводить себя в порядок.
– Ну, ты, Леша, и пакостник. Я же человек пожилой, у меня с сердцем плохо. Хватила бы кондрашка, кто бы меня в чувство приводил.
Сулин был явно смущен и теперь лихорадочно поправлял на себе одежду. Даже в темноте было видно, что лицо у него имело вид перезрелого помидора и довольно злое.
– Ничего, я думаю нашлись бы добрые люди, не допустили такой потери для общества. Одна Верочка чего стоит. Такая красотища поставит на ноги даже такого больного и немощного, как ты.
Абсолютно не смутившаяся и улыбающаяся
– Саша, они просто завидуют. Все порядочные люди уже в кроватях нежатся, а они по кустам шастают. Поправь мне лямочку, перекрутилась.
Они еще минут пятнадцать незлобно переругивались, затем это всем надоело и, дружно распив принесенную Алексеем бутылку вина, компания вновь обрела единство. Женщины отошли к бассейну и о чем-то оживленно шептались, дав мужчинам возможность почувствовать свое одиночество и его полную бессмысленность. Сулин проводил их взглядом, вздохнул и повернулся к Лешему.
– Давай, показывай, что продаешь, раз привез.
– Иваныч, я собственно продавать не буду, деньги нашлись.
– Так ты привез или нет? Посмотреть просто интересно. Я, если честно, меча в руках никогда не держал.
– Смотри.
Леший снял с плеча ремень и протянул СВОЙ меч другому человеку. Его взяли в руку и повернули к свету, чтобы рассмотреть получше. Изумрудное свечение начало меркнуть, и он вдруг испугался. Что-то было не так. Клинок постепенно наливался алым, но не сиял, а скорее наоборот, втягивал в себя и лунные отблески и рассеянный свет фонариков у бассейна, и что-то еще, чему и названия у людей не было, но жилось с ним хорошо и приятно. Лицо держащего меч человека сначала ничего не выражало, а затем стало меняться. Уходили из него человечность и теплота. Резко очертились скулы, нос заострился, глаза стали больше и блестели чем-то серебряным. Воздух стал чистым, холодным, очень плотным и чужим, разогнав крутившуюся вокруг фонариков мошкару. Меч необходимо было возвращать, даже не возвращать, а спасать. Его ломали, меняли его суть, пытались разорвать и выбросить все, что в него вложили и, что он сам впитал за свою долгую жизнь. Леший медленно поднял руку и попытался взяться за рукоять, а мир вокруг безжалостно стягивался в одну точку и явственно звенел предельно натянутой струной. И она лопнула.
– Ой, Сашенька, как красиво, я котенку своему ошейник такого цвета купила. Можно и мне подержать. Он не тяжелый?
Верочку тянуло на блестящее. Он дернулся ее остановить, но не успел. Сулин рыкнул, отскочил в сторону и занес над головой меч.
10
Все было хорошо и мило. Их вечеринка заканчивалась и заканчивалась очень удачно. Оксана, наконец, разобралась в своих желаниях, и теперь они с подружкой обсуждали, когда они увидятся в следующий раз. Сами встретятся или снова все вместе. Решили, что – послезавтра, и обязательно сами. Нечего было кавалеров посвящать в женские тайны, по крайней мере, раньше времени. Вера предлагала рвануть на следующие выходные в Сочи. Предложение было хорошим, но Оксана сомневалась, что оно понравится ее новому знакомому. Как долго пожившая в хорошем достатке женщина, она чувствовала, что Алексей явно не сможет профинансировать такую поездку и, тем более, ее запросы к такому отдыху. А на ее деньги, скорее всего, ехать откажется (на альфонса он никак не походил). Она попыталась рассказать о мече и о подаренном ей «цветке», но вставить слово в Верочкину болтовню не смогла. Оказывается, Сулин сделал подруге предложение и подкрепил его обещанием купить ей квартиру, чтобы она не так зависела от нынешнего супруга. Вера, естественно, ничего ему толком не ответила, но, похоже, была согласна изменить свою жизнь, и теперь размышляла вслух, какие бы условия еще выставить, чтобы, так сказать, окончательно проверить твердость Сулина в его решении. Оксана успела мысленно позавидовать подружке, а потом стало холодно и очень тихо. Ей показалось, что мир вокруг стал медленным и ленивым. Ветер замер, прекратился стрекот сверчков и прочих ночных букашек, лишь в бассейне отчетливо и звонко плескалась вода, словно ее помешивали большой ложкой. Верочка, поежившись, повела плечиками: «Зябко стало, пойду у Саши плед возьму. Ой, что это у них такое?» Она сказала еще что то про котенка… Росчерк темного пламени, и Оксана закричала.
Удивленная, с детским обиженным лицом, Вера провожала взглядом падающую на землю руку с подаренным кольцом на указательном пальце. Кровь ударила резко, маленьким горячим гейзером, добавив красного на смертельно бледном лице Сулина, или кого-то другого с его лицом. Вера медленно, словно танцуя, сделала попытку отойти назад, но он снова ударил. Резко и мощно, сверху вниз, в живот. Оксана хотела отвернуться или просто закрыть глаза, но от страха просто забыла, что для этого нужно сделать. Она видела, как, пробив легкую кофточку, из спины подруги хищно выскочило алое лезвие. Немного провернулось и, указав острием на землю, ушло внутрь, продолжая рвать красивое тело. И сильный удар кулаком в лицо, превративший в кашу Верино личико и толкнувший ее к бассейну. Она слышала, как с противным звуком на аккуратно подстриженный газон упали внутренности, и сильный всплеск воды, принявшей падающее тело подруги. А затем ночь вокруг нее ярко вспыхнула и рассыпалась на мелкие капли серебряных молний. Потоком плотного, жутко воняющего воздуха, ее отбросило в сторону. Две большие твари, словно сбежавшие из голливудского ужастика, медленно и даже величаво всплывшие со дна, тянули в разные стороны стройные ножки в дорогих туфельках. Раздался негромкий чвакающий треск и Оксана, наконец, обрела спасительное беспамятство.
11
Он крутился ошпаренным ужом, вокруг осатаневшего Сулина, который походил на взбесившийся вертолет с горящими лопастями. «Леший» не смог перехватить удар, успев лишь зацепиться за ремень, который продолжал болтаться на рукояти. И теперь, не разжимая руки, едва успевал уворачиваться от бешено крутящейся стали. Сулин, который секундами ранее очень удачно и очень профессионально разделал свою любовницу, явно имел подобные планы и в его отношении. Алексей тянул к себе ремень, пытаясь всей своей массой подтащить рукоять или хотя бы дотронуться до нее. Но получалось это плохо, разок он приложился к челюсти своего противника, правда, желаемого результата
Алексей стоял у края бассейна и смотрел на этот бурлящий котел, пытаясь взглядом зацепиться за короткий отблеск клинка. Он не боялся ни своего бывшего друга, ни возящихся вместе с ним чудовищ. Ему нужно было увидеть меч, и он дождался. Слабый изумрудный всполох, и сейчас же, среди всей этой каши, вспыхнуло яркое и очень голубое свечение. Леший никогда в своей жизни этого не видел, но, спасибо компьютерным играм, узнал его сразу. Портал рос, наливался силой, высвечивая своими райскими отблесками всю происходящую вокруг мерзость. Леший замер, замер и портал, а затем, с легким электрическим потрескиванием, открылся. Вода, чудовища, Сулин, словно в открытую большую сливную дыру в большой ванне, начали проваливаться вниз. Иваныч что-то кричал и смотрел на него большими серебряными глазами. Твари уплывали молча, пытаясь по пути сожрать еще по кусочку, и громко чавкали своими пастями, выбрасывая в воздух потоки отвратительной вони. Леший кинулся вперед, туда, где легкой изумрудной рыбкой светился его меч. А тот уплывал, его быстро и целенаправленно тянуло в этот, ведущий то ли в ад, то ли рай, переход. Алексей не успевал, он знал, что не успеет ни добежать, ни допрыгнуть до своего товарища, друга, а, может быть, и части себя самого – лучшей или худшей, но крайне необходимой. Меч вошел в безмятежность портала, а он вытянул руку и закричал, закричал всем своим сердцем, всей своей душой. Он звал его, просил о помощи известных и неизвестных богов, но не доставал, не дотягивался. Портал сворачивался, и он перестал звать. Собрал все свои силы, и какие остались мысли, тяжелым не мигающим взглядом уставился в центр безмятежного сияния, ища в этой синеве изумрудные отблески, и тихо повторяя ЕГО имя. Они были, они словно этого и ждали, засветились, показывая путь меча и дорогу к нему. Виски сдавило, портал замер и начал открываться вновь. Леший тянулся к клинку, он уже чувствовал его и знал, что и тот чувствует его, и готов вернуться назад, приложи только небольшое усилие, и ты выиграешь этот бой. Но не было у него больше сил, да и не знал, какое усилие надо приложить и куда. Он держал изумрудную дорожку, не давал закрыться порталу и плакал. Слезы текли от бессилия и бессильной злобы. Он чувствовал, что проиграет, не сделает то, что был должен, или на что надеялась Аля, вручая ему свой подарок. «Аля? Алечка» И он закричал в полный голос, безостановочно повторяя их имена. Он держал портал и держал зеленые отблески, свивая их в одно целое, не давая разорвать эти ниточки, видя, как становятся они ярче и крепнут, ломая то враждебное, что мешало им, не давая разгораться и разбрасываться маленькими изумрудными искорками. А потом портал выплеснул свет и легкую быструю тень, и он понял, что все закончилось. Он одержал победу, точнее они одержали победу.
Добродушный зубастый колобок с мечом в зубах, словно воздушный шарик парил над его головой и, похоже, улыбался. Затем клинок мягко вошел в землю у его ног, а, зубастик, взгромоздившись на него, словно курица на насесте, сказал: «Привет, любимый». Он улыбнулся в ответ и без сил опустился на землю. Наконец они были вместе, пусть слегка побитые и помятые, но вместе. Он гладил клинок рукой и чувствовал, как тот оживает, возвращается к нему. Как восстанавливается между ними та связь, которая и помогла выстоять в этой схватке. И пусть они едва не проиграли, но теперь они вместе, и вместе будут всегда.
– Какая трогательная сцена. Не хватает только скупой мужской слезы.
Противный скрипучий голос, тем не менее, как показалось Алексею, звучал несколько обижено. Он перевел взгляд на свою, состоящую из одних зубов и колючек, знакомую, и снова улыбнулся.
– Можно я тебя поцелую?
– Нет. Когда я в таком виде, нельзя, отравишься.
– А ты в человека перекинься.
– Попроси как следует, я подумаю. А лучше бы порядок навел, пока свидетелей нет.
Она заставила его подняться, найти поливочный шланг и смыть кровь с себя, бассейна и газона. Портал судорожно потрескивал, но держался и Леший, с чистым сердцем, позакидывал в него оставшийся мусор, куски чудовищ и найденные другие куски, не так давно бывшие красивой женщиной. Подобрал отрубленную кисть, она была точно такой же, как и та, которую он подсунул старухе, но за малым исключением. Отсутствовал рисунок на ладони, изображавший то ли молнию, то ли букву «Z». Не успел подумать, как рисунок проявился у него на глазах. Его передернуло, и он без сожаления отправил отрубленную конечность вслед другому мусору в портал, который, словно только этого и ждал. Вспыхнув и затрещав в последний раз, он исчез. И стало тихо. Леший посмотрел по сторонам. Кроме вытоптанной травы и сидящего в чашке с фруктами зубастого колобка, ничего не напоминало о случившемся.