Право на эффективную судебную защиту в административном судопроизводстве
Шрифт:
Сложно согласиться с тем, что под интересами следует понимать лишь социальные потребности, не относя к ним, в частности, физиологические потребности (например, потребность в пище) 76 , ведь очевидно, что даже физиологические потребности современного человека приобретают социальное содержание (например, каждый из нас удовлетворяет свою потребность в еде, исходя не только из необходимости выживания, но и из предпочтений, сложившихся у него как личности в определенной социальной среде).
76
См.: Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве // Гукасян Р.Е. Избранные труды по гражданскому процессу. М., 2009. С. 16, 40, 45.
Как сказано выше, интерес представляет собой осознанную потребность. Не могут быть приняты идеи, строящиеся на полном уходе от учета субъективной составляющей правовой деятельности (поведения) путем
В реальном правовом регулировании невозможно с абсолютной достоверностью обнаружить объективные интересы (потребности). Вопрос, как правило, состоит в том, кто выступает субъектом познания, выражения, проведения в жизнь того, что одни назовут объективными интересами, другие – потребностями. Таким образом, объективные интересы (потребности), на наш взгляд, приобретают с точки зрения права какое-либо практическое, в том числе научно-практическое, значение лишь после их осознания людьми. Даже если идеализировать современное право и полагать, что в нем отражены объективные интересы (потребности), нужно понимать, что уяснение этих интересов (потребностей) зависит от субъекта толкования. При этом даже в результате толкования гипотез, диспозиций и санкций правовых норм в теории и правоприменительной практике возникают разные точки зрения, что уж говорить об уяснении содержания интереса, т.е. смысла, прямо не сформулированного в нормативных правовых актах, стоящего за нормами права.
С учетом этого высказанные в советской теории гражданского процесса утверждения об интересе как объективной потребности 77 , предложения вытеснить из сферы правового анализа понятие «интерес», заменив его понятием потребности, вызывают возражения. В интересе объективное преломляется через субъективное (сознание человека, сознания совокупности людей) 78 , и это нельзя изменить или проигнорировать.
В процессе познания потребностей (формирования интересов) возможны отклонения, ошибки, в результате которых в сознании формируются идеи не об объективно существующих потребностях, а заблуждения относительно них. В таких случаях люди (иногда даже целые общества) исходят из мнимых, а не реально существующих потребностей, ошибочно возводя их в ранг целей, мотивов своей деятельности (на соответствующих этапах наступает неверное осознание не только самих потребностей, но и предметов, при помощи которых они могут удовлетворяться), а также возводя их в ранг закрепленных правом интересов (не исключено опосредование мнимых потребностей субъективными правами, обязанностями, полномочиями).
77
См.: Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве // Гукасян Р.Е. Избранные труды по гражданскому процессу. М., 2009. С. 16–17, 45; Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты // Чечот Д.М. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2005. С. 39–42.
78
См. аналогичную точку зрения: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т. III–IV. М., 1910. С. 607; Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001. С. 234–240.
Так или иначе, но на уровне прикладной юридической теории (за рамками политики, философии, социологии права) на первый план, как правило, выходят сами субъективные права, обязанности, полномочия, а не стоящие за ними интересы (потребности). Иными словами, подавляющее число интересов, которые вовлекаются в правовую сферу, в прикладных юридических теориях рассматриваются через призму прав, обязанностей, полномочий, имеющих конкретное юридическое содержание. На наш взгляд, в значительном числе случаев это совершенно оправдано, поскольку многие отраслевые исследования ориентированы на решение конкретных проблем правоприменительной практики, и зачастую сложно обнаружить в современном правовом регулировании интересы, признаваемые правом, но не опосредованные юридическими правами, обязанностями, полномочиями. Подобные интересы являются сравнительно редким явлением. Применительно к гражданам, организациям они обозначаются законодателем с использованием термина «законные интересы» 79 (например, в качестве законного интереса можно квалифицировать интерес супругов в совместном проживании, который учитывается при решении вопроса о признании нежелательным пребывания в стране одного из них) 80 .
79
На наш взгляд, сегодня не должно возникать сомнений относительно необходимости такого толкования понятия «законные интересы», при котором под законными интересами могут пониматься интересы, отраженные не только в законах,
80
См.: Опалев Р.О. Понятия процессуальной формы административного судопроизводства и права административного судопроизводства // Журнал административного судопроизводства. 2021. № 4. С. 7–8.
В случаях же, когда речь идет не о защите законных интересов, а о защите субъективных прав, лежащие в их основе интересы, безусловно, не составляющие содержание таких прав, могут изучаться юристами в качестве предпосылок возникновения, реализации, в том числе защиты, субъективных прав, а также в качестве целей их осуществления 81 .
Проблемы разграничения материальных прав и свобод по общему правилу также не включаются в предметную сферу процессуально-правовых исследований. При возникновении необходимости последние пользуются определениями понятия свободы, выработанными в философии, теории права, теории конституционного права. Так, нам представляются убедительными утверждения относительно соотношения категорий «право», «свобода», высказанные представителями конституционного права: «В российской науке конституционного права категории “право” и “свобода” рассматриваются либо как равнозначные, либо как несколько различающиеся правомочия личности. <…>
81
См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001. С. 241–244; Пушкар Е.Г. Конституционное право на судебную защиту (гражданско-процессуальный аспект). Львов, 1982. С. 11; Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968 // Чечот Д.М. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2005. С. 44–45.
Свобода личности чаще всего увязывается с такими правомочиями, которые очерчивают сферу ее самостоятельности или защищают от вмешательства в ее внутренний мир. <…>
Достаточную условность различия между «правом» и «свободой» подтверждает и текст Конституции, где некоторые права одновременно рассматриваются как свободы. Так, согласно ст. 20, каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Именно эта условность зачастую дает основания объединять права и свободы понятием «субъективные права личности» 82 .
82
Конституционное право России: Учебник. Екатеринбург, 2001. С. 143–144.
Предметом судебной защиты по делам, рассматриваемым в порядке административного судопроизводства, всегда выступают как субъективные публичные права, свободы, законные интересы отдельных граждан, организаций, публично-правовых образований, полномочия субъектов власти, так и публичные интересы (интересы неопределенного круга лиц, общества в целом).
Например, при рассмотрении административных дел о взыскании налогов речь идет не только о защите интересов конкретного налогоплательщика, публично-правового образования, полномочий налогового органа, но и о защите интересов общества в целом, интересов населения определенного региона, муниципального образования в пополнении бюджета, средства которого служат для удовлетворения потребностей населения страны, региона, решения вопросов местного значения.
При рассмотрении административных дел об оспаривании решений о призыве на военную службу предметом судебной защиты выступают не только права, свободы, законные интересы конкретного гражданина, полномочия военного комиссариата, но и публичные интересы общества в целом, заключающиеся в обеспечении обороны страны и безопасности государства.
В результате рассмотрения административных дел о госпитализации больного туберкулезом или больного психиатрическим заболеванием защищаются не только права, свободы, законные интересы конкретного гражданина, полномочия прокурора, но и правовые интересы неопределенного круга лиц на охрану жизни и здоровья.
При более глубоком анализе проблемы становится также ясным, что в значительном числе случаев защита публичных интересов и субъективных прав, свобод, законных интересов граждан и организаций в сфере публичных правоотношений, полномочий субъектов власти неразрывно связана с защитой прав, свобод, законных интересов в области гражданских и иных частных правоотношений (любое решение о первых неминуемо оказывает влияние на вторые). Ярким примером выступают дела, связанные с оспариванием решений, действий (бездействия) судебных приставов-исполнителей. Лишь незначительная часть споров в сфере исполнительного производства (споры по требованиям об освобождении имущества от ареста, о возмещении убытков, причиненных в результате совершения исполнительных действий) исключена законодателем из предмета правового регулирования КАС РФ. Большинство таких споров рассматривается в порядке административного судопроизводства, что не вызывает серьезных возражений в теории. Между тем при разрешении соответствующих дел суды защищают не только и не столько публичные, сколько частные субъективные права сторон исполнительного производства.