Право на месть(Инквизитор-2,Последняя жертва)
Шрифт:
Старший сержант Пичкин козырнул и отбыл.
– Четыре тонны, Андрей Александрович! – тронув его за рукав, напомнил третий.– Не забыл?
– Я ничего не забываю,– отрезал Ласковин.
– Серега,– сказал первый тому, что сел в «Жигули»,– за нами поедешь, о'кей? – и направился к «вольве». Третий – за ним.
Андрей распахнул дверцу «Жигулей».
– Ну-ка, вышел отсюда! – негромко произнес он.
– Охренел? – удивился парень, уже собравшийся включить двигатель.– Мы же договорились! Ты
– Вы договорились,– насмешливо бросил Ласковин.– А я нет!
И сунул ствол «медиума» лихому парню за отворот куртки.
– Не трогай ключ,– посоветовал он.
Парень оглянулся: ментовская тачка как раз тронулась, приятели его подходили к «вольве». Твердый холодный ствол пистолета больно нажимал на ключицу.
– Четыре штуки, говоришь? Дверцу отрихтовать и покрасить – четыре штуки?
– Так целка же! – пробормотал парень.– Новье.
– Угу. Девяностого года.
Когда гаишник изучал техпаспорт, Ласковин успел в него заглянуть.
– Надо бы башку тебе разнести,– негромко произнес Андрей, получая удовольствие от того, как меняется выражение на физиономии парня.– Да мозгами весь салон засрет. А так… только сиденье поменять.
– Ты охренел! – убежденно сказал парень.– Только стрельни – и тебя потом с говном смешают. Без всяких ментов. Кореша мои ксиву твою видели, мудак ты сраный! И не…
– Считаю до двух,– перебил Ласковин и нажал сильнее.– Раз…
– Ой ты козел… – пробормотал парень.– Ладно, выхожу я, убери пушку!
– Братва! – заблажил он, выбравшись из машины.– Братва, сюда!
Ласковин вложил «медиум» в кобуру. Выставленный им из машины глядел волком, но силу применять не решался. Два его приятеля бежали к ним. Первый с ходу налетел на Ласковина и, встреченный четким толчком в грудь, отлетел на пару шагов назад.
– Там и стой,– посоветовал Ласковин.
– Ты чё, мужик? – закричал третий.– Совсем, что ли?
– Я тебе не мужик,– холодно произнес Ласковин.– Обычно меня называют Спортсмен. (А почему бы и нет?) Может, слыхал?
Нет, не слыхал. Но прибздел, невооруженным глазом заметно.
Первый еще хорохорился:
– Спортсмен ты или кто, а мы тебя найдем. И разберемся, понял, нет? – но держался, впрочем, на дистанции.
Разумно. Здесь, посреди улицы, днем, при свидетелях…
– Найдете,– согласился Ласковин. Его разбирал смех, но лицо старался держать суровое.
– Найдете. А трудности будут – поинтересуйтесь у «тобольцев». Подскажут, как меня найти.
Чистая правда: Корвет знает его адрес. Но не будут парни интересоваться, по рожам видно – не будут!
– Что-то я слышал насчет четырех тонн? – лениво процедил Ласковин.
– Ну,– замялся водитель «вольвы»,– я там посмотрел, ну, вроде, не очень, так, двери отрихтовать, покрасить… –
– Пятьсот – нормально,– кивнул Андрей.– Вполне нормально. Пятьсот. Мне.
Не надо борзеть, хлопчики, как говорит его сэнсэй. Дверь отрихтовать и подкрасить – от силы двести.
Пострадавшая, теперь уже действительно пострадавшая, тройка потеряла дар речи.
– Короче, так,– продолжал давить Ласковин.– Подставились вы мне. Подняться захотели? Развести на четыре штуки. Это ладно, я понимаю. Не понимаю, почему менту меня заложить пытались?
– Да ты что! – обрел голос водила «вольвы».– Ты что, офинденел? Кто тебя закладывал?!
– А я говорю – заложить меня хотели! Что это он вдруг ехал-ехал – и остановился? А кто кричал, что я бухой? – и в три раза тише, но с неприкрытой угрозой: – Бабки сюда!
Он полностью вошел в образ и вид имел свирепый.
– Нет у нас столько,– подал голос второй.
Этот уже врубился, что «лох» не лох. Это они – лохи.
– Бывает,– невозмутимо сказал Ласковин и сунул большие пальцы под брючный ремень, приоткрыв край кобуры.– Бывает. Верю. И даже «вольву» вашу,– усмехнулся краем рта,– забирать не стану. Вечером с деньгами у Апрашки. Тачку мою теперь знаете. Вечером в восемь.
– Хорошо,– с подозрительной легкостью согласился второй и вознамерился отбыть.
– Еще не все,– сказал Ласковин.– Вечером – штуку.
– Штуку? – взметнулся первый, водила.– С хера ли еще пять сотен?
– Счетчик,– пояснил Ласковин.
– Ладно, будет штука,– быстро сказал второй.– Пошли, мужики!
– Минуту! – произнес Андрей.– Так, на всякий случай. Если сегодня… заблудитесь. День – еще пять сотен. Как меня найти – я сказал. Сам искать не буду, но лучше бы вам не потеряться! – он многозначительно похлопал по кобуре.
– А чем докажешь, что с «тобольцами» завязан? – выкрикнул первый, не обращая внимания на знаки второго.– Чем…
Ласковин сделал быстрый выпад, поймав левой рукой водилу «вольвы» за затылок, вдавил большой палец в ямку за ухом.
– Стоять! – рявкнул он двум приятелям, выхватывая пистолет.
Те, надо сказать, и не собирались бросаться на выручку другу. Водила скулил, безуспешно пытаясь оторвать пальцы Андрея от своей головы, а Ласковин гнул его вниз, к земле. Удержать неудачливого рэкетира было непросто: здоровый, ублюдок,– но и вырываться в полную силу тот не решался. Больно очень!
– Давайте, давайте! – подзуживал Ласковин, делая «отмороженный» взгляд.– Счас я вам бошки поотстрелю. А тебе,– это водиле,– так откручу! – и нажал с такой силой, что тот заверещал.