Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
– Как вы нас не любите, - скривил он рожу, будто проглотил хину.
– А за что вас любить?!
– очень удивился я самой постановки подобного вопроса.
– За ваши опыты над живыми людьми? Ограбили народ, наплевали ему в душу, унизили, и ещё требуете любви. Нет, ненависть и презрение к вам самые здоровые чувства общества. Когда-нибудь они всех вас, волков, приведут к позорному столбу, а каждый порядочный человек сочтет за честь хоть раз плюнуть в ваши поганые рожи.
– Да как вы смеете!
–
– Как смеете разговаривать со мной в подобном тоне?!
Ой, как страшно! Так страшно, что смеяться охота. Итак, задача минимум - окончательно испортить дяде настроение, выполнена на пять с плюсом. А то раскатал губу старый козел на взаимность. Этакий влюбленный крокодил, да? Теперь ему надолго расхочется не только смеяться, но и улыбаться. И это при его должности где-то по большому счету правильно. Определенно. Нет ничего отвратительнее улыбающегося крокодила.
– А что вы, как девица на выданье: любит, не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет?
– проворчал я.
– Вот и напросились.
Дядя Алик понял, что допустил непростительную несдержанность, взял себя в руки и бесцветным голосом спросил:
– В таком случае, я никак не пойму: почему вы согласились на сотрудничество?
– Потому, как очень хорошо знаю вашу шакалью породу. Если б дело касалось лично меня, то я бы давно послал вас к такой матери и дело с концом. Только вы ведь на этом не остановитесь, нет. Вы обязательно возметесь за мою семью. Потому я и вынужден согласиться на вас горбатиться. Не из любви, а по необходимости. Будут ещё вопросы, шеф?
Варданян в упор взглянул на меня. Левое его веко подергивалось. Раздумчиво проговорил:
– Спасибо за откровенность. Это многое объясняет.
– Он встал, прошел к письменному столу, взял с него папку, вернулся.
– Вам необходимо будет кое-что подписать.
– Он раскрыл папку, достал лист бумаги и авторучку, протянул мне.
Это был стандартный договор. Я подписал его не глядя, вернул.
– Но вы ведь даже не прочли?!
– очень он удивился.
– А зачем? И так все ясно. "За действия, причинившие существенный вред корпоративным интересам - смерть". Ведь так?
– Ну-у, в общем и целом. Вы были знакомы с текстом договора?
– Нет, слышал от ваших парней, - подмигнул я новому шефу.
– Как?!
– даже подпрыгнул он в кресле.
– От кого?!
Похоже, я настолько испортил ему настроение, что он совсем перестал понимать шуток.
– Шутка, шехер. Не берите в голову, берите в рот, - успокоил я его.
Варданян вновь поморщился, хмуро проговорил:
– Хорошо. Пока отдыхайте. Скоро мы вас задействуем.
– В каком смысле?
– Потом обо всем узнаете, - с мрачной ухмылкой двусмысленно проговорил он.
И я понял: этот старый хрен придумал очередную подлянку. Определенно.
Глава седьмая: Калюжный. Преследователи.
Утром я рассказал о своем плане Друганову. Олег Дмитриевич долго молчал, затем сказал несколько растерянно и удивленно:
– Ты это серьезно?
– Серьезней некуда.
– Но ты хоть представляешь с какими трудностями сталкнешься?
– Представляю. Но у меня нет выбора. Я обязан попытаться это сделать. Иначе... Иначе - лучше сразу пулю в лоб. Иной альтернативы я не вижу.
– Эка ты, брат, хватил, - не на шутку обеспокоился Друганов. Альтернатива всегда есть. Ничего, что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.
Перед обедом он мне неожиданно сказал:
– Я решил ехать вместе с тобой.
– Нет-нет, дядя Олег, это исключено!
– запротестовал я.
– Я не могу, не имею права подвергать вас такому риску.
– А это уж, разреши, мне решать!
– здорово осерчал Друганов.
– Не могу я тебя отпустить одного на такое. И потом, я слово дал.
– Какое слово? Кому?
– не понял я.
– Василию. Что буду тебе вместо отца.
– Как это?
– А так. Он перед последним испытанием "Сухого" будто предчувствовал, что это его последний полет, отвел меня в сторону и сказал: "Олег, если со мной что случиться, обещай быть Эдику вместо отца". Помню, я сильно тогда возмутился, накричал на него. А через полчаса...
– Олег Дмитриевич тяжко вздохнул, махнул рукой.
– А-а, да что говорить!
– Почему же вы раньше ничего об этом не рассказывали?
– А зачем? Да и разве это главное. Главное - я старался, как мог, выполнить последнюю волю друга. Вот потому я не могу отпустить тебя одного на столь опасное мероприятие.
И я смирился. Был даже рад, что у меня будет такой надежный помощник.
Мы стали собираться в дорогу. Олег Дмитриевич пропадал где-то весь следующий день и заявился уже под вечер чем-то очень довольный. Прошел на кухню, достал из хозяйственной сумки и выложил на стол небольшой изящный пистолет и две запасные обоймы к нему.
– Бери. Без него ты никакой опасности для них не представляешь. Он придаст тебе уверенности.
Я взял пистолет. Он плотно и удобно вошел в руку.
– Что это за марка? Никогда прежде такого не видывал.
– Это австрийский. Трофей Второй мировой войны. Но работает, как часы. Сам проверял. Калибр 9 миллиметров, самый распространенный.
– Спасибо, дядя Олег! А как же вы?
– Я обойдусь своим браунингом.
– Его вам вернули?
– Конечно. У меня на него все документы в полном порядке. Ты купил билеты?