Право на одиночество
Шрифт:
– Скажи, что ты шутишь!
Его ладони на моей талии обжигали. И глаза, глаза были так близко…
Первый раз в своей жизни я теряла нить разговора.
Хорошо, что Громов был слишком зол, чтобы это заметить.
– Я не шучу, – я постаралась взять себя в руки. – И повторяю – я отказалась от должности.
– Почему?
И я повторила всё то, что десять минут назад втолковывала Королёву. Может быть, не столь связно и горячо – отвлекали глаза и руки Громова – но я повторила.
Несколько секунд Максим
– Ну да, я спас вас, – судя по тому, что он опять перешёл на «вы», злость исчезла, – но это сделал бы любой нормальный мужчина… И тот «ультиматум»… я ничем не рисковал, Наташа, вы же отказались от перспективной, высокооплачиваемой должности…
Я не успела ответить – Громов прижал мою голову к груди и обнял изо всех сил.
– И в чём весь ужас, Наташа, знаете? Я очень рад… очень рад, что вы отказались и остаётесь здесь. Я просто эгоист, понимаете? Я пытаюсь вас отговорить, а сам от радости с ума схожу. И после этих слов вы не думаете, что я не заслуживаю таких жертв, Наташа?
– Не думаю, – я тихо рассмеялась. – Я ведь и сама рада, Максим Петрович. Очень рада. И я для этого к вам и пришла – радостью поделиться.
Грудь и плечи Громова затряслись. Подняв голову, я увидела, что он смеётся. Теперь он больше не был грустным и потерянным, он глядел на меня, и глаза его светились.
И я тоже улыбнулась ему. Так мы и стояли некоторое время, как дураки, и улыбались друг другу. А потом Максим Петрович отпустил меня, и я даже почти расстроилась.
– Вы всё-таки необыкновенный человек, Наташа, – сказал Громов, опять садясь за стол. Я села напротив и ответила:
– Стараюсь. Скажите, я правильно помню, что мы с вами в воскресенье вылетаем в Болонью?
– Правильно. Встретимся с вами в аэропорту. Кстати, сегодня не будет совещания по новинкам, всё обсудим после выставки.
Я застонала.
– Представляю, какая куча накопится…
– Разгребём, – махнул рукой Громов.
Он был такой счастливый и сияющий, что я в который раз уверилась – я поступила правильно.
– Я пойду, Максим Петрович?
– Да, конечно, идите.
Когда я была уже у порога, Громов окликнул меня:
– Наташа?
– Да?
Он, видимо, искал слова, как искала их я тогда, когда он поставил «ультиматум» Королёву и Крутовой.
– Спасибо, – наконец кивнул мне Максим Петрович. – За всё.
В его глазах промелькнуло ещё много слов, но они все остались невысказанными. Улыбнувшись, я вышла из кабинета.
Светочка опять налетела на меня, но теперь уже с гневным вопросом:
– Ты, что, отказалась от должности?!
Слухами земля полнится – и я узнала, что отдел маркетинга в полном составе погрузился в пьяный траур, а вот редакция пляшет от радости. Оказывается, они не хотели, чтобы я уходила, кто бы мог подумать!
– Зотова, ты дура, идиотка, кретинка! Амёба! Коза! Ты… – Светочка
– Вот так! И оставь меня уже в покое, в конце концов.
Я плюхнулась на своё место и принялась разбирать накопившиеся дела. Через десять минут остывшая Светочка вдруг громко изрекла:
– Ну ты, конечно, дура, но я безумно рада, что ты останешься здесь.
И я оглушительно расхохоталась.
10
Больше в тот день ничего необычного не случилось. По очереди приходили сотрудники редакции и спрашивали меня, правда ли то, что я остаюсь. Узнавая, что это действительно так, они приходили в дикий восторг и шли делиться со всеми радостной новостью в очередной раз. Когда ко мне пришёл десятый по счёту человек, я взорвалась и заявила, что если они не перестанут шастать, то я передумаю и уйду в маркетинг.
Удивительно, но угроза сработала.
Максим Петрович весь день летал, как на крыльях. Да и Светочка тоже не скрывала своей радости.
– Слышь, Наташ? – сказала она мне перед уходом. – Привезёшь мне какой-нибудь сувенир из Италии?
– М-м-м… Пиццу? – я ухмыльнулась.
– С пиццей тебя в самолёт не пустят. Привези мне кожаный кошелёк. Обычный, чёрный, длинный, чтобы деньги не складывались внутри. Хорошо?
Я кивнула. Пару часов назад Светочка сбегала в отдел кадров и принесла нам с Громовым загранпаспорта с шенгенской визой (удивительно – как они умудрились так быстро сделать нам визы?), билеты на самолёт и сведения о забронированной гостинице. Пятизвёздочной! Я в своей жизни только в трёхзвёздочных и была…
Домой я решила пойти практически вовремя – всего через пятнадцать минут после окончания рабочего дня. Светочка к тому времени уже ушла – у неё было запланировано свидание с каким-то сногсшибательным красавцем, о чём она мне сообщила перед выходом, закатывая глаза.
– Береги голову, – рассеянно ответила я, не отрываясь от монитора.
– Почему голову? – удивилась Света.
– Ну, ты же сама говоришь – сногсшибательный… Упадёшь, головой ударишься, и всё – кирдык Свете…
– Да ну тебя! – рассмеялась она и, махнув рукой, вышла из кабинета.
По возможности доделав все текущие дела, я поставила на стол табличку с надписью «Буду 30 марта» и начала одеваться. Когда я уже натягивала пальто, из своего кабинета вышел Громов.
– Подвезти вас? – спросил он, подходя к вешалке с одеждой.
– Нет, спасибо, сегодня я сама, – мне хотелось скорее уйти ото всех и сесть в метро. Там мне всегда хорошо думалось, а сейчас есть, о чём подумать…
– Уверены? – уточнил Громов, тоже одеваясь. – Ваш дом всё равно по пути, мне не сложно попросить шофёра доехать.