Право на счастье

Она взглянула на листок бумаги, лежавший на столе, и подумала, что написала слишком много, но так и не сумела сказать то, что хотела. Возможно, ей вообще не следовало писать это письмо, но какая-то часть ее души безумно желала этого. Она не могла уйти, ничего не оставив после себя, чего-то, что подтвердило бы ее существование на этой земле.

Дойдет ли ее письмо до адресата?

Тонкие пальцы крепко вцепились в лист бумаги. Это послание не уничтожат, и человек, которому оно предназначается,

Она долго не могла решиться сделать последний шаг. Лишь недавно она поняла, что откладывать больше нельзя. Сомнения остались в прошлом. Строки письма подсказало ей сердце.

Пора, решайся, позвал ее внутренний голос. Действуй, и пусть все закончится.

Конец…

Это письмо было концом.

Или началом…

Странное письмо, подумала Брианна. Зачем она им понадобилась?

«Дорогая мисс Гибсон.

Просим Вас связаться с нашей фирмой в удобное для Вас время, чтобы мы могли пригласить Вас для беседы».

Письмо пришло из довольно известной юридической фирмы, однако подпись в конце не принадлежала ни одному из тех, чьи имена красовались в шапке письма.

— Что это у тебя там, Бри? — Брат Гэри заглянул ей через плечо, едва не опрокинув миску с кашей.

— Не знаю, наверно, меня с кем-то перепутали. — Она скомкала письмо, собираясь отправить его в мусорное ведро.

— Ты о чем, дорогая? — поинтересовался ее отец, появляясь в кухне и на ходу расправляя галстук. Это был высокий, плотный мужчина лет пятидесяти или около того.

Брианна отмахнулась.

— Какая-то юридическая фирма по ошибке прислала мне письмо. — Она встала. — Хочешь, я приготовлю тебе тост на… Папа, что случилось? — Брианна нахмурилась, увидев, что отец, вместо того чтобы открыть холодильник и выпить, как обычно, стакан апельсинового сока, замер на пороге кухни и сильно побледнел. — Папа, что случилось?

Он тяжело опустился на стул.

— Можно мне взглянуть? — вдруг резко спросил он.

Брианна посмотрела на смятый клочок бумаги, зажатый у нее в кулаке.

— Но я же говорила тебе, что они, вероятно, ошиблись…

— «Ландрис, Ландрис и Дэвис», — спокойно произнес отец и серьезно посмотрел на девушку.

Она изумленно уставилась на него. Он-то откуда знает?

— Пожалуйста, Брианна. — Отец протянул руку за письмом и разгладил бумагу, чтобы прочесть напечатанный на машинке текст.

— Что происходит, сестренка? — громким шепотом спросил Гэри; он уже расправился с кашей и собирался на занятия. Гэри был одним из первых учеников и в этом году заканчивал школу. Подражая молодежной моде, он отрастил длинные волосы и старался одеваться как можно небрежнее. В общем, обычный подросток.

— Понятия не имею, — честно призналась Брианна, рассеянно протягивая ему деньги на автобус и ланч.

Гэри поморщился, посмотрев на отца, который неподвижно сидел у стола, устремив взгляд на письмо.

— Он, кажется, очень озабочен, — пробормотал Гэри.

Брианна не знала, что и думать. Быть может, это письмо как-то связано с ее родной матерью? Впрочем, Брианна считала родной свою приемную мать, которая отдала детям все, что могла. Она согрела их своей любовью и сумела создать счастливую дружную семью.

— Школа, — напомнила она брату, который крутился рядом, изнывая от любопытства. — Домашнее задание, — сказала она, протягивая ему папку, лежавшую на холодильнике. — Автобус, — многозначительно закончила Брианна.

Гэри, кажется, был недоволен тем, что так и не узнал, в чем дело, и, уходя, скорчил кислую рожу. Но перспектива опоздать на автобус и идти до школы пешком ему вовсе не улыбалась.

Брианна начала мыть посуду, по опыту зная, что отец, в конце концов, сам заговорит с ней. Терпению она научилась у матери, хотя при ее вспыльчивости и порывистости ей частенько приходилось себя сдерживать. Но мать говорила, человек все расскажет сам, если захочет, а если нет, то никакими расспросами ничего не добиться.

И Брианна терпеливо ждала, втайне надеясь, что отец не станет тянуть слишком долго, не то они оба опоздают на работу. Отец — принимать своих больных, а она — в клинику, где работала в приемном покое.

Отец и в самом деле заговорил: голос его стал хриплым от волнения.

— Я уверен, что это письмо связано с твоей родной матерью.

Брианна, нахмурившись, повернулась к нему. Родители не скрывали, что удочерили ее. Они объяснили это Брианне, когда она достаточно повзрослела, чтобы понять, каким бесценным даром для Грэхэма и Джин Гибсон стала она, их приемная дочь, после долгих лет бездетного брака.

Брианну никогда не беспокоил тот факт, что ее удочерили. Как часто бывает в подобных случаях, ее приемные родители зачали собственного ребенка, когда Брианне исполнилось 4 года, но она так и осталась «особенной», горячо любимой, ведь родители не надеялись иметь собственных детей. У окруженной любовью и заботой девочки никогда не возникало желания найти своих настоящих, родителей. Они отказались от нее, так к чему бередить прошлые раны?

И, уж конечно, никак не ожидала Брианна, что родная мать станет искать ее!

Она села напротив отца. Ее темно-синие глаза ярко выделялись на побледневшем лице. У нее были пухлые губы, маленький аккуратный носик и упрямый подбородок. В детстве отец часто дразнил ее за упрямый нрав, говоря, что к ее характеру больше подошел бы рыжий цвет волос, а не золотистый, как спелые пшеничные колосья.

— Почему ты так думаешь?

Отец посмотрел на нее спокойными карими глазами.

— Потому что три месяца назад я сам получил от них письмо. Как раз перед твоим совершеннолетием…