Право на счастье
Шрифт:
Летта покраснела, набычилась, вдохнула, открыла рот и… снова закрыла. Неужели этот простой вопрос до сих пор не приходил ей в голову?
– Оставь Тиссу в покое, – закончила строго, глядя в удивленно распахнутые карие глаза. – Больше я тебе ничего говорить не буду. Надеюсь, сама когда-нибудь поймешь, что далеко не все нары мечтают о контракте с высокородным. Для некоторых простое семейное счастье предпочтительнее сомнительного удовольствия оказаться в постели саэра.
Отвернулась и вздрогнула, наткнувшись на пристальный взгляд Вольпена, – в пылу разговора и не заметила, что маг умудрился
– Мэтр? – растянула губы в дежурной улыбке, всем своим видом выражая удивление. – Что-то случилось?
– Лови, – не сказали – выплюнули мне в ответ.
На колени упал мешочек из голубого бархата, украшенный тонкой вышивкой.
– Что это? – моргнула недоуменно, не торопясь развязывать нежданную, а поэтому очень подозрительную вещицу.
– Дар высокородного саэра Теомера Борга будущей наложнице, – издевательски осклабился Вольпен и, поскольку я продолжала сидеть неподвижно, добавил: – Приказано проследить, чтобы открыла в моем присутствии.
Скандалить не имело смысла, маг просто выполнял волю хозяина, а то, что делал он это громко и со вкусом, – так кто ж запретит? Стиснула зубы, нехотя потянула за тонкую тесемку, которая стягивала горловину, и перевернула кисет, вытряхивая его содержимое на ковер перед собой.
Ожерелье из бирюзы и дымчатых топазов в серебре, изящное и очень милое, а к нему такие же серьги.
Мда…
Теомер что, собирается соблазнить меня, сразив наповал невероятным богатством и неслыханной щедростью? Шкатулки наиды сиятельного советника Саварда Крэаза ломились от драгоценностей, роскошных, поистине бесценных – не чета этому, но, судя по завистливо-восторженному восклицанию Летты, для простолюдинки бирюзово-топазовый комплект был более чем щедрым презентом.
И опять украшения. Да что же это такое! Видимо, у всех саэров мозги только в одном направлении работают. Лучшие друзья дамочек – это побрякушки. Правило чудесное и совсем не сложное. Сирре – послать то, что подороже, наре – кинуть то, что подешевле, и проблемы решены. Довольная женщина у твоих ног.
– Вижу, тебе понравился подарок господина, вдова, – по-своему истолковал мою задумчивость Вольпен. – Что, дух занялся от счастья?
«…Тебе пришелся по вкусу мой подарок, Кэти?..»
«…Лазурно-голубые топазы и ослепительно-белый жемчуг. Блеск твоих глаз и сияние кожи…»
О боги всех миров и народов, скажите, неужели мне теперь суждено до скончания дней вспоминать его слова? Вы ведь знаете, боги, как я мечтала забрать колье с собой. Только его, ничего больше.
Если бы могла… Если бы только могла…
Скучаю… Как же я отчаянно, невыносимо скучаю по тебе, мой мужчина…
Убрала ожерелье, аккуратно завязала тесемку и подняла глаза на мага.
– Господин удивительно щедр, – произнесла сухо и твердо, – но единственное украшение, которое я с недавних пор ношу, это вдовий браслет. Других мне не надо. – И протянула Вольпену мешочек.
– Нет уж, – поджал тот губы, – захочешь – сама отдашь. При личной встрече.
И стегнул коня, отъезжая от повозки.
Второй день поездки прошел так же тоскливо и однообразно, как первый. Вдоль дороги монотонно проплывали ставшие привычными рощи – перелески – селения – поля. Ничего нового.
Летта после моей резкой отповеди надула губы и, вздернув подбородок, демонстративно отвернулась. Она явно не смирилась, но теперь остерегалась вести себя вызывающе и злобные нападки на сестру прекратила. Я бы на месте Станы обязательно побеседовала с девчонкой, и чем скорее, тем лучше, но женщине было не до этого. Нара Хард как вцепилась утром в Тиссу, так и не отпускала ее от себя. Гладила пальцы и плечи, тихо бормотала что-то утешительное или осторожно перебирала волосы девушки, когда та засыпала, устало опуская голову на колени матери.
Вольпен больше не подъезжал, хотя я иногда замечала, что он посматривает в сторону фургона. Надеюсь, думал мэтр в этот момент о своей подопечной, а не о странной вдове из Иртея, которая умудрилась привлечь к себе внимание наследника высшего рода Борг. Несколько раз мы останавливались – перекусить, размять ноги, уединиться за ближайшими деревьями – и снова продолжали путь. На одном из коротких привалов Стана оторвалась наконец от старшей дочери и попыталась пообщаться с младшей, с мрачным видом бродившей поодаль, но неудачно. Летта резко вывернулась из рук матери, прошипела что-то неразборчивое, но очень сердитое, и заскочила в повозку.
После обеда нас обогнал конный патруль стражей порядка. Заметив одаренного, я чуть откинулась назад, скрываясь под крышей фургона, но тот лишь скользнул рассеянным взглядом по повозке и, поравнявшись с Вольпеном, поехал с ним рядом. Они негромко о чем-то переговорили, потом чужак отдал короткий приказ, и его отряд, перейдя в галоп, стремительно понесся вперед и вскоре скрылся за поворотом дороги. А я порадовалась тому, что нас сопровождает собственный маг. Он, конечно, неприятный тип, но неизвестно, как бы сейчас все повернулось, не будь его с нами. Вот точно: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Вечером нас ждал новый постоялый двор, вкусная, почти домашняя еда и комната, теперь уже на четверых. Значит, тесное знакомство с дневником опять откладывалось – скорее всего, до прибытия в Атдор. А там… Встречусь с Теомером, дождусь, пока он вылечит Тиссу, быстренько откажу высокородному еще раз, а потом постараюсь найти других спутников и незаметно исчезнуть. Путешествовать с Хардами дальше не имело смысла – неудобно и небезопасно.
Ночь, к моему огорчению, хотя я не желала в этом признаваться даже себе самой, прошла спокойно, без неожиданностей и незапланированных свиданий. А утро третьего дня встретило нас проливным дождем.
Мы быстро пробежали к фургону, но, как ни спешили, успели все-таки вымокнуть. Влажная одежда неприятно липла к телу, однако переодеваться никто из женщин не собирался, и я, решив вести себя как все, заняла свое привычное место.
– Нара Варр, – позвал Вольпен, как только выехали за ворота.
Полная самых мрачных предчувствий, медленно отодвинула полог.
– Дар высокородного саэра Теомера Борга будущей наложнице, – тут же преувеличенно торжественно провозгласил мэтр, и в меня полетел очередной мешочек. – Открывай, – напомнили мне через несколько мгновений, – я жду.