Право на вседозволенность
Шрифт:
– Так, так, - раздался полный яда голос Карминского.
– Вот ты где, маленькая шлюшка! В бордель собралась, да?
Юлиана едва не расплакалась от облегчения. Она и подумать не могла, что будет настолько рада слышать его.
– Вставай, жалкое создание, не вечно же мне тут торчать из-за тебя!
– приказал он Юлиане.
Растиравший ей руки полицейский удивленно вскинул голову.
– Милорд, почему вы так суровы с ней? Она ведь не виновата, что ее похитили!
– Виновата! Да еще и как! Вечно вляпывается во всякие неприятности, а
Девушка попробовала встать, но долго находившиеся в одном положении ноги так замлели, что с первого раза это у нее не получилось. Вторая попытка оказалась успешней: стоявший рядом с ней парень поддержал ее, пока она ожидала, когда по ее ногам перестанут бегать неприятно щекочущие их мурашки.
– Не представляешь, насколько бы я хотел позволить этому Фентону отвезти тебя в пункт назначения! И как хотел бы полюбоваться на то, как потенциальные покупатели твоей девственности будут тебя щупать и рассматривать, но, черт возьми, нельзя!
От ненависти к нему глаза девушки превратились в узкие щелочки.
– Почему же нельзя? Вы ведь мечтали от меня избавиться, так доставьте себе это удовольствие! Продайте меня сами или утопите прямо здесь!
– Хотелось бы, но не могу!
– развел руками Жнец.
– Если с тобой что-то случится, значит это мой недосмотр, а у Карминского просчетов не бывает! Репутация превыше всего!
Обалдевший от их разговора полицейский растерянно переводил взгляд то на инкатора, то на девушку.
– А вот этого тебе, парень, слышать не следовало!
– пробурчал Жнец. Вытащив из кармана плаща пистолет, он со всего размаха ударил рукояткой в висок не успевшего ничего понять полицейского, а потом выстрелил ему в голову. Его тело еще не успело осесть, а инкатор уже заткнул Юлиане рот рукой. Потом подобрал кляп и быстро затолкал его ей в рот. Сняв с пояса мертвого полицейского наручники, он снова приковал ошеломленную ученицу к поручню.
– Посиди минутку, малютка, я скоро вернусь! Помогите!
– выкрикнул он и стал бегом подниматься по трапу.
Услышав крик начальника, оставшиеся на палубе полицейские бросились ему на выручку.
– Что случилось, милорд?
– обеспокоенно спросил юный сержант Бёрнс.
– Там!
– Карминский направил свой костлявый палец на трюм.
– Там засел еще один бандит! Он убил того парня, что спустился передо мной! Петерса!
Лицо никогда прежде не сталкивающего со смертью сержанта побелело. Он неуверенно взглянул на стоявшего рядом с ним лейтенанта Фишера, который до этого служил в армии и не раз бывал в бою.
– Прикрой меня на всякий случай!
– бросил тот.
– Неизвестно сколько их тут попряталось.
Бернс кивнул и стал справа от трапа. Как только оба полицейских повернулись к нему спиной, Карминский быстро сделал три выстрела: сначала два в лейтенанта, а потом один, почти в упор, в лоб едва успевшего развернуться к нему сержанта.
Вернувшись вниз, Карминский неторопливо расковал свою ученицу.
– Какая все-таки удобная вещь - пистолет!
– восхитился
– И, главное, сколько проблем решает одним махом!
– Зачем вы убили полицейских?
– не понимая его мотивов, спросила Юлиана.
– Как зачем? Они же были свидетелями!
– Свидетелями чего?
– Свидетелями твоего позора, дурочка! Ты же будущий инкатор, никто не должен видеть тебя слабой и жалкой! Разумеется, кроме меня! Представь, как они бы стали всем по секрету рассказывать о том, как тебя везли продавать в бордель! В загаженном трюме, связанную как овцу, да еще и с грязной тряпкой во рту!
– Невозможно всегда быть на высоте!
– покачала головой Юлиана.
– Во всяком случае, мне это не под силу!
– Я ведь не сказал, что тебе нельзя быть слабой, - возразил Жнец.
– Я сказал что те, кто были свидетелями твоей слабости, должны уйти в лучший мир.
– И часто вас видели слабым?
– Да раз пятьдесят, я же тоже человек!
– Из них кто-то остался в живых?
– Погоди, дай-ка я припомню, - сосредоточенно нахмурил брови инкатор.
– Вспомнил! Конечно! Остался один, только он теперь полностью парализован и совсем не говорит. А я же не зверь, чтобы калеку добивать!
Кровавая дорожка из головы убитого парня подобралась к его ботинку. Он брезгливо отступил и потянул Юлиану на палубу.
– Выходит, все эти люди погибли только из-за того, что увидели то, чего не должны были видеть?
– не унималась она.
– Разумеется! Ты ведь их не предупредила об опасности!
– Но я не успела!
– обомлела она.
– Я же не виноват, что у тебя такая замедленная реакция! А вот за то, что у тебя было такое желание - будешь наказана.
– А что, если Его величество узнает, какой ценой вы оберегаете мою репутацию?
– Не знаю, - пожал плечами Жнец.
– Наверное, подарит что-нибудь ценное. Или ты думала, глупая, что он обрушит на меня свой гнев?
– скрипуче рассмеялся он и посмотрел на наручные часы.
– Ой, уже полдевятого! У нас с тобой в полдень самолет, а до аэропорта еще черт знает сколько добираться! Потом поболтаем. Иди что-нибудь с собой сделай, а то на кикимору похожа!
Он подошел к двигателю баркаса и стал его запускать.
Стараясь не показать ему насколько она напугана угрозой наказания, девушка пошла приводить себя в порядок. Что же он придумает на этот раз? От страха у нее засосало под ложечкой. Избегая смотреть на себя в зеркало, Юлиана склонилась над умывальником и стала энергично прополаскивать рот, в котором до сих пор стоял тошнотворный вкус тряпки.
Волосы тоже были в ужасном состоянии. На них нацеплялись кусочки грязи, щепок и соринок в изобилии устилавших пол трюма, и она принялась их вычищать и отмывать. Через несколько минут ее голова стала выглядеть более-менее прилично, чего нельзя было сказать об одежде: та была не только безнадежно измята, но и запачкана так, словно по ней прошла стая заляпанных в грязи собак. Пришлось возвращаться на палубу как есть.