Право на вседозволенность
Шрифт:
Бегло оглядев ее, Карминский скривился.
– Мне не во что переодется...
– Когда доплывем до берега, я куплю тебе другую одежду. Какой у тебя размер, S?
– Да.
– Минут через сорок приплывем, - вглядываясь вдаль, сообщил ей инкатор.
– Только не вздумай высовываться пока меня не будет, если, конечно, не захочешь служить местным подстилкой.
Юлиана залилась краской и кивнула.
– Никто не должен знать, что с тобой произошло, понятно?
– с нажимом повторил он.
– Ни здесь, ни дома! Репутация, знания и умения - это все, что у тебя есть. Имея это,
– Как можно добиться любви с помощью этого?
– удивилась девушка.
– Я же не колдовство изучаю!
– Ты изучаешь то, что сильнее любого колдовства: ты учишься управлять людьми, делать из них безвольных кукол, следующих малейшим мановениям твоей руки!
– Если это так, то почему же вы до сих пор подчиняетесь королю? Почему не сделаете его своей куклой?
Жнец смущенно крякнул.
– Ишь, какая! Бьет сразу не в бровь, а в глаз! В свое время я сделал крупную ошибку, недооценив Астарота. Думал, что я на голову выше его, в разы умнее, и ему никогда меня не переиграть. Я ошибся. Поэтому послушай дружеский совет старого интригана: никогда не стоит недооценивать своего врага, каким бы ничтожным он тебе ни казался. Лучше тысячу раз перестраховаться, чем один раз проиграть.
Приступы откровенности у Карминского случались крайне редко, и сейчас девушка сосредоточенно впитывала в себя каждое его слово.
– Мне в некотором роде проще, чем тебе, Юлиана, - легко касаясь штурвала, проговорил он.
– Я не так честолюбив, как ты. Да, да, не удивляйся! Говорю, что вижу! Мне хватает того, что у меня есть. Но ты - совсем другое дело! Чем больше я тебя узнаю, тем больше не понимаю, почему король так настойчиво выводит тебя к вершинам власти. Неужели он настолько слеп, что не видит того, насколько ты опасна для него и его династии?
Юлиана изумленно заморгала. О чем он говорит? Чем она может быть опасна для короля? Абсурд какой-то!
– А знаешь, малютка, это будет даже весело, если ты вдруг выживешь и задвинешь Оберона на второй план!
– вдруг лукаво подмигнул ей Карминский.
– Только ты не выживешь, не надейся. Я очень постараюсь, чтобы этого не произошло!
Подтвердив свои заверения почти отеческой улыбкой, он снова сосредоточился на управлении баркасом.
Его странная речь вызвала у Юлианы уйму вопросов, ответы на которые она не могла найти самостоятельно.
– Я не понимаю вас...
– призналась она.
– Придет время - поймешь.
Она подошла к поручням и облокотилась на них спиной.
– Как вам удалось так быстро разыскать меня?
– Что уж проще?
– хмыкнул Карминский.
– Сначала ты устроила представление на вокзале, потом перепугала своим бегством тетку из вагона, а после... Ты слишком приметная для наших вокзалов, детка. Слишком утонченная и аристократичная. Стоило показать твое фото сотрудникам вокзалов и автостанций, как многие тебя тут же узнавали, несмотря на твой маскарад. В следующий раз, если захочешь сбежать, думай не столько о маскировке внешности, сколько о своих манерах, ведь они выдадут тебя в первую очередь!
– В следующий раз я непременно это учту, милорд.
Минут
– Давай, спускайся, - нетерпеливо сказал он Юлиане, показывая на качающуюся за бортом веревочную лестницу.
– Куда? Прямо в воду? Она же грязная...
– опешила та, с отвращением глядя на коричневую, непрозрачную от прибрежной грязи и ила жижу.
– Да, прямо в воду, - передразнил ее учитель, протягивая ей пакет.
– Она ничуть не грязнее той тряпки, что ты сосала всю ночь! Или ты думаешь, я тебя на руках носить буду? Держи пакет.
Юлиана смутилась и стала стаскивать с себя сапоги и пальто. Спустившись в трюм, сняла колготки. Уложив вещи в пакет, она повесила его себе на плечо и стала спускаться с баркаса. Ее ноги коснулись дна и сразу же увязли в вызывавшем омерзение, скверно пахнущей иле. Еле выдирая их из него, она добрела до берега. Карминский хлюпал следом за ней.
Кое-как отмыв ноги от грязи, Юлиана спряталась затростником и стала вытирать задубевшие от ледяной воды ступни своим колючим пальто. К тому моменту как она оделась, у нее уже зуб на зуб не попадал от холода. Закончив туалет, она подошла к поджидавшему ее инкатору.
– Наконец-то!
– буркнул он.
– Идем, мы опаздываем на самолет!
На трассе Жнец быстро поймал попутную машину, водитель которой согласился их подкинуть в аэропорт.
По дороге в академию девушка испытывала двойственные чувства: с одной стороны это была радость, почти ликование от возращения домой, а с другой она понимала, что Карминский заставит ее жестоко заплатить за этот побег.
Подъехав к своему домику, Юлиана уже не нашла его таким ужасным, как в день возвращения из больницы. Во всяком случае, он был куда лучше трюма или борделя. К ее удивлению, Карминский в машине не остался, а вышел следом за ней.
– Что уставилась?
– спросил он, протягивая ей ключ.
– Хочу проводить тебя. Ты ведь не против?
Она была против. Чувствовала, что добром его визит не кончится. Читала это в его обещающих расправу глазах. Но понимала также, что его вопрос был чисто риторическим.
– Между прочим, если бы не я, то ты бы сейчас ублажала грязных потных мужиков, - напомнил ей он.
– Могла бы в благодарность за спасение хотя бы чаю предложить старику!
– Да, милорд, - покорно ответила Юлиана, пытаясь открыть замок.
Присутствие врага давило на нее, действовало на нервы, и от этого ее рука предательски дрожала, мешая ключу попасть в скважину.
– Тебе помочь?
– насмешливо поинтересовался он.
От испуга ее пальцы сразу нащупали вход в отверстие, и она два раза провернула ключ. Толкнув дверь, она как сомнамбула сняла верхнюю одежду, переобулась в домашнюю обувь и отправилась на кухню готовить чай.
Ее измученные испытаниями тело и душа жаждали покоя, глаза слипались. За последние трое суток она проспала от силы пять часов, и давно не получавший отдыха мозг мстил ей слабостью и ужасной нервозностью. Хотелось лечь прямо на пол кухни и забыться, и она бы, наверное, так и сделала, если бы в ее маленькую обитель не вторгся Карминский.