Право на жизнь
Шрифт:
– Говорю тебе, что вообще ничего не помню. Как ещё речь не забыл, - продолжил он вживаться в роль.
– Теперь вся надежда на тебя, Николь. Расскажи, что случилось.
Она немного растерялась, не зная с чего начать. Если пациент не помнит совершенно ничего, то надо бы начать из далека.
– Эээ...
– растеряно протянула она, подбирая нужные слова.
– Рассказывай всё подробно, будто инопланетянина встретила, который вообще ничего не знает - подсказал Кирилл, надеясь на наивность девицы.
Ему повезло. Особой смекалкой она не отличалась, а потому и не заподозрила, что перед ней
Оказывается, людям удалось остановить распространение вируса зла. Но необходимо было вылечить тех, кто заразился, и не допустить новой вспышки эпидемии. Была изобретена всё излечивающая сыворотка, которая творила чудеса, но заражённых вирусом людей она не брала. Излечение возможно было только с помощью российских учёных и разработанных ими технологий. Но было сомнительно, что Россия стала бы рисковать своим населением и согласилась бы на сотрудничество.
Тогда носители вируса зла и относительно здоровые люди объединились в армию, которая прошлой ночью вторглась в Россию. Врачи и учёные были взяты в плен и переправлены в лаборатории для продолжения научных работ, а попутно они должны были лечить заражённых. Иного способа выжить ни у кого уже не было: нарушив границу России, вирус попал на стерильные земли. Изолированные от всего мира Россияне не имели иммунитета против заразы, в отличие от захватчиков.
– Знаешь, - воодушевилась Николь, - в России придумали создавать генномодифицированных людей, у которых повышенный иммунитет, улучшенные физические и умственные показатели! Питомники с искусственно оплодотворёнными женщинами наши войска не тронули. А вот искусственно рождённых младенцев и детей постарше забрали в специализированные колонии, чтобы воспитать из них правильных людей, таких, как мы!
Она заявила это гордо, будто быть варваром - почётно.
– А что делаете с теми, кого уже детьми не назовёшь?
– напряжённо спросил Кирилл, поняв, что родителям беда не грозит, так как они нужны захватчикам, а вот Елена и Макс неизвестно где и, возможно, подвержены опасности.
– Молодёжь пойдёт как расходный материал, - небрежно подёрнула плечиками Николь, будто речь шла о тараканах и махнула рукой, мол, даже говорить о таких не хочется.
– Искусственно рождённых будем скрещивать с нашими мужчинами и женщинами, чтобы пробудить заложенную природой систему самоизлечения. Наши учённые просчитали, что дети, рождённые после таких скрещиваний, смогут адаптироваться к агрессивной среде и выжить. Это будет наилучший вариант для всех. Запуск самоизлечения спасёт миллионы жизней.
Кирилл часто задышал, подумав, что и Елена, и Максим - обычно рождённые.
– А что будете делать с теми, кто не искусственно рождённый?
– его голос дрогнул, но Николь даже не заметила.
– Этих в утиль, - она даже хихикнула, настолько ей казалось забавным подобное действо.
– Что?
– выкрикнул Кирилл и аж задохнулся от ужаса.
– Всех решено убить?
Николь странно посмотрела на него и повела плечами.
– А чего с ними церемониться? Они не пригодны для жизни.
– Как и мы с тобой, - заметил Кирилл, понимая, что Николь - обычно рождённая.
Она снова хихикнула и кокетливо надула губки.
– Мы - совсем другие. Нас
Кирилл заскрипел зубами и тяжело откинулся на подстилку из одеял. Судьбы Лены и Макса были предрешены. Кирилл понял, что болеть ему некогда. Как только окрепнет настолько, чтобы идти и нести автомат, он двинется на розыски. Найти жену и брата стало смыслом его жизни.
Наш автобус нёсся по ухабистой дороге, поднимая клубы пыли. Всем было нелегко переносить такой долгий путь. Пленники сидели с хмурыми лицами, с ненавистью поглядывая на конвоиров. Мы ехали всю ночь и вот теперь, когда начал заниматься рассвет, я в ужасе увидела выжженную химикатами землю, будто ещё вчера сюда сбросили с десяток ядерных бомб. Мы ехали по территории, где до этого бушевала эпидемия зла. Куда не кинь взгляд, везде запустение и разруха. Особо прочные постройки были обитаемы. Ангары, заброшенные заводы, склады стали пристанищем для заражённых.
Чтобы посмотреть на проносящиеся мимо автобусы, инфицированные выходили из своих жилищ. Больные люди вовсе не выглядели чахлыми. Наоборот! Все стремились показать свою силу, сходясь в жестоких поединках, и дрались до тех пор, пока один не убивал другого. Такие побоища разворачивались повсеместно. Смысла в них не было, но, видимо, именно так проявлялся вирус зла.
На наш автобус несколько раз нападали, но конвоиры отбивали атаку. Впервые в жизни я испытывала такой лютый страх. Именно сейчас я поняла, что самое сильное чувство человека - страх. Он сковывал тело, парализовал мозг.
Нам дали поесть нечто отвратительное и напоили водой. Справлять нужду пришлось всем вместе возле автобуса под пристальным взглядом конвоиров. Одна из девушек приглянулась им. Они усадили нас всех по местам, закрыли разделяющую решётку, а понравившуюся девушку разложили на полу возле дверей. Не церемонясь, они сорвали с неё одежду и принялись грубо лапать. Бедняжка кричала и звала на помощь, но помочь ей мы не могли: нас от неё отделяла решётка. Некоторые из пленных мужчин попытались заступиться за бедняжку, но им заткнули рот автоматной очередью. Стало ясно, что убийство для конвоиров - самое обычное занятие.
Конвоиров особо порадовало то, что девушка оказалась девственницей. Оказывается, девственность у них была настолько ценна, что переспать с невинной красоткой стало для варваров чем-то запредельно уникальным и приятным.
Я со страхом подумала, что меня ждёт, если они узнают, что я девственна. Но эта мысль померкла на фоне воспоминаний о том, как мой муж отказался заняться со мной любовью в брачную ночь лишь потому, что побрезговал испачкаться в крови. Подумав об этом, поморщилась. Внутри меня начал вскипать гнев. Невероятная обида на Кирилла накрыла меня с головой. Из-за его идиотских принципов, следующей на полу возле двери могу оказаться я.