Право на жизнь
Шрифт:
– Вместе с капсулой впрыснули сыворотку. Да и в пути каждый день должны были сыворотку вводить внутривенно. Вы нам здоровые нужны.
– Тебя не поймёшь, - отметил Толик.
– То мы вам здоровые нужны, то грозитесь отправить куда-то вместо неизлечимо заражённых.
Охранники дружно осклабились. Один из них сообщил:
– Когда часть людей удалось излечить, их отправили на работы в такие зоны, как наша. Над всеми реакторами были сооружены саркофаги. Но сами реакторы никто не очищал от топлива, так что там такой уровень радиации, что выжить невозможно. Стояли защитные панцири долго, но недавно один из саркофагов на нашей станции дал трещину. Снаружи мы её стянули,
Страшно было думать о том, что совсем рядом, поверх раскуроченных реакторов стоят здоровенные железобетонные сооружения, сдерживающие радиацию.
Макс застонал от ужаса и закрыл лицо руками. Если Лену пошлют внутрь саркофага, то больше он её не увидит. Да и парней, которых отправят на верную смерть, тоже было жаль. Надо бы отговорить охранников от такого идиотского решения. Успокоившись, убрал руки, сел небрежно, будто в кругу друзей, чтобы казаться «своим».
– Мужики, - Макс постарался придать голосу дружелюбие.
– Раз уж все мы теперь в одной лодке и собираемся возрождать жизнь на земле, то отчего бы нам не объединиться? Зачем вы собираетесь губить здоровых людей, если сюда вскоре завезут тех, кто и так обречён на мучительную смерть? Вы бы не трогали тех, кто был с нами, да вели бы себя дружелюбно, то мы бы ответили тем же. Вдруг найдём общий язык?
Охранники неопредёленно промолчали, взяв слова Макса под сомнение. Ишь ты, в друзья напрашивается. Но зёрна перемирия упали на благодатную почву и обещали всходы.
Молчание затянулось. Охранники отошли, обсуждая что -то своё.
Раны Максима давали о себе знать, начиная ныть. Накатила слабость, и Макс откинулся на спину, уставившись в высокий потолок ангара. В голове был бедлам от всего услышанного. Чтобы как-то отвлечься от страшной новости, Макс постарался вспомнить о чём-то хорошем. Его мысли привели к Лене. Она являлась единственным светлым пятнышком во всей беспросветной тьме, куда окунулась жизнь Макса.
Даже тогда в вагоне, когда после бурной ночи любви Максим признался Лене в любви, он не испытывал и сотой доли того, что чувствовал сейчас. Тогда они были вместе и ничто не предвещало разлуки. Но после, когда он думал, что потерял её, а теперь, обретя, потерял вновь, ему казалось, что его жизнь не имеет смысла без Елены. Что она - единственный человек, ради которого стоит дышать и бороться за жизнь и свободу. Он поклялся себе, что сделает всё, чтобы спасти её и увезти из этого пагубного места, где люди выживали за счёт чудодейственной сыворотки. Здесь всё фонило так, что в разыгравшемся воображении Макса стены светились от радиации, а контейнеры и военные машины источали смерть...
Глава 15
Снаружи раздался шум приближающейся автоколонны. Охранники оживились.
– Везут инфицированных, - сообщил один их них пленникам. Видимо, начал воспринимать их более дружелюбно. Вроде, и впрямь, все радеют за возрождение жизни на земле. Так зачем враждовать, если можно объединиться с единой целью? А чтобы пленным было понятнее, он пояснил: - Так что вашим друзьям ничего не грозит - не станем мы запихивать их в саркофаг.
Он и ещё несколько охранников остались,
Девушки плакали и кутались в разодранную одежду. На лицах красовались кровоподтёки от ударов, по ногам текла кровь, смешанная с мужским семенем. Одна из медсестёр отвела их в сторонку, уложила и занялась лечением. Судя по выражению её лица, ей не было жаль девчонок. Видимо, когда-то ей пришлось пройти через подобное, а после и вовсе не было покоя от похотливых мужчин.
– Привыкайте, - сказала она бедняжкам, обтирая их.
– Отныне вам предстоит постоянно раздвигать ноги перед мужиками.
Девушки и так не преставали плакать, а теперь и вовсе взвыли.
– Нет, нет, - лепетала одна из них.
– Тебя никто спрашивать не будет, - медсестре явно нравилось доводить девчонок.
– Мужчины берут то, что хотят. Они сильнее и их больше, так что воспротивиться невозможно.
– Отстань от них, - рявкнул Толик, и приподнялся, чтобы глянуть на пострадавших.
– Что, не видишь, что им и так досталось? Неужели так сложно проявить милосердие?
– Итак проявляю, - бросила в ответ медсестра, вкалывая в вену одной из девушек сыворотку.
– Оклемаются. Такова бабья доля.
– Да заткнись же ты!
– не вытерпел ещё один из раненных. Он был совсем плох и только недавно пришёл в себя.
– Откуда столько злобы? Будто рада, что над девчонками поиздевались.
Медсестра промолчала, к ней подошла другая и тоже занялась пострадавшими.
– А что думаете, что ваши девушки какие-то особенные? Не такие, как мы? Почему нам приходится терпеть всё, а ваших мы должны жалеть? Раз они здесь, то разделят нашу участь.
– А ну молчать!
– взревел один из охранников, увидев, как Толик поднялся с озверелыми глазами.
– Ляг на место, ушлёпок! А не ляжешь, так я тебя автоматной очередью уложу!
Кто-то из рядом лежащих двинул ногами Толика под колени, и тот свалился, громыхнув кандалами.
– Лежи!
– раздался шёпот.
– А то перестреляют нас всех. Девчонкам мы уже не сможем помочь.
За пределами ангара послышался визг тормозов, хлопанье дверей, крики, бряцание оружием, звон цепей - видимо, пленники были закованы в кандалы.
– Пошли, твари!
– проорал кто-то, после чего послышался глухой звук удара.
– Дружелюбия в них нет ни грамма, - вздохнул Борис. Воспользовавшись тем, что охранники ослабили бдительность, он подвинулся к Максиму.
– Ленка - твоя жена?
– Макс кивнул, а Борис продолжил: - Смышлёная. Она всем мозги вправила, когда мы сбежали. И надоумила спасти остальных пленных и раненных. Я-то понимаю, что её больше волновало твоё спасение, чем побег оставшихся пленных, но, знаешь, такой боевой девахи я ещё не встречал.
– Боевой?
– удивлённо переспросил Макс.
– Это ты о моей Лене?
– А что, ты другую знаешь?
– Вроде нет. Но она же вся такая женственная, без капли воинственного духа!
– Макс не переставал удивляться и пристально смотрел на собеседника.
– Плохо ты её знаешь, - ухмыльнулся Борис, откидываясь на спину.
– Она ради тебя в парня переоделась и за нами пошла, вооружившись ножом. А когда на нас наткнулась группа боевиков, она кинулась под ноги противнику, тот упал, а мы с Алексом боевикам глотки перерезали. Она забрала автомат у одного из убитых и, когда мы напали на поезд, первая начала стрельбу. Она у тебя классная.