Право на жизнь
Шрифт:
– А вы пока не долечены, - заявила одна и медсестёр.
– Через пару дней организмы восстановятся, тогда и вас отправим в распределитель.
– Но так нельзя, - забеспокоился Макс, и я заметила, как он часто задышал от отчаяния.
– Да?
– съязвил охранник.
– Отчего же? Вы же не сиамские близнецы, чтобы вас нельзя было разлучать!
Максим на пару минут замялся и вдруг выдал:
– Пока тебя тут не было, - кивнул он охраннику, - мы с твоими дружками договорились о сотрудничестве. Ведь цель у нас одна - восстановить землю после эпидемий и техногенных катастроф. Так вот, у меня есть предложение: организовать на базе вашего ангара центральный штаб по оздоровлению. Ваша сыворотка творит чудеса. На её основе можно разработать
Из всего сказанного Максом я поняла лишь одно, что он старательно пытается запудрить мозги местным мужчинам, чтобы нас не отправили в распределитель.
– Ты что несёшь?
– взорвался наш конвоир, почувствовав лапшу на ушах.
– Дело говорит, - заступился за Макса охранник с самокруткой в зубах. Вид у него был беспечный и, видимо, Максим успел парню промыть мозги.
– Пока вы прохлаждались, а потом забирали этих пленных, мы тут покумекали и пришли к выводу, что за
раскуроченный поезд и беглецов нас по голове не погладят. За каждого сбежавшего придётся ответить. Возможно, всех нас расстреляют, что мы не остановили бунтарей и не вернули их назад. А этот парень, - охранник кивнул на Макса, - предложил остаться всем тут и отыскать сбежавших, чтобы вколоть им сыворотку. Они -то не знают, что здесь радиационный фон зашкаливает. Беглецы столько прихватили с собой радиации, что в ночи, небось, мерцают, как светлячки. Так что всех надо разыскать, спасти, и разбить здесь свой лагерь. Среди сбежавших есть биохимики и настоящие светила в области медицины. Их транспортировали в отдельных вагонах повышенной комфортности. Они и помогут разработать лекарство, которое спровоцирует большую рождаемость. Если мы всё удачно провернём, то руководство в генеральном штабе не будет обращаться с нами, как с рабами. С нами начнут считаться. Из простых охранников заброшенной атомной станции мы можем превратиться в представителей научно-исследовательского центра!
Слушая его, я поразилась бесконечной наивности и дремучести мужчины. Он что думает, что в полевых условиях можно состряпать новейшее лекарство и благополучно использовать его? Да ещё и на территориях, охваченных радиацией! Какие бы чудеса не творила сыворотка, а от ангара и рядом стоящих саркофагов надо держаться подальше.
Мужчины, что привели нас, разделились на два лагеря - одни поддерживали идею Макса, другие были категорически против. Шум стоял невообразимый! Казалось, что мужчины передерутся меж собой. Но вскоре пришли к общему соглашению воспользоваться идеей Макса.
Оказывается, они здесь жили не постоянно, а отрабатывали помесячную вахту. Возможно, именно поэтому радиация до сих пор не убила их. А вот жить здесь всё время опасно, даже если всегда колоть сыворотку.
Только мне это было уже не важно. Я была уверена, что стоит нам зацепиться за ангар, и осесть здесь, как появится возможность бежать. Отыскать ранее сбежавших, действительно, было необходимо, чтобы ввести им сыворотку. А затем уходить подальше от зоны отчуждения. Только беда в том, что бывшие пленники поезда разбежались в разные стороны - первая партия ушла на запад, а вторя - на восток. И тех и других следовало найти. Но для начала надо было сделать всё возможное, чтобы нас самих не увезли отсюда, потом дождаться выздоровления наших раненных, а затем уже избавиться от цепей. Сложностей много, но мы должны были справиться!
В итоге идея Макса была признана, как гениальная, и нас усадили невдалеке от раненных. Так нам предстояло провести несколько дней до полного выздоровления всех пленных.
Глава 16
Кирилл Минаев спрыгнул с подножки джипа и огляделся. Местность была довольно приветливая: чистый воздух, девственные джунгли, вдали
Насколько знал Кирилл, реакторы кое-как обезвредили. А по истечении тридцати лет с момента аварии, в ангар стянули военную технику и контейнеры, забитые экспонатами из музеев разных стран мира. Более опасного места для «спасения» экспонатов было не сыскать. Хоть они и находились под постоянной охранной, но радиации вобрали в себя столько, что стали опасны для людей.
Осмотревшись, Кирилл накинул капюшон прорезиненного дорожного плаща, плотнее запахнул полы. Провёл тыльной стороной пальцев по щеке, поросшей бородой. Его внешность претерпела изменения: усы и борода скрыли часть лица, волосы тоже отрасли, сделав его похожим на других мужчин этого дикого мира. Он не хотел быть узнанным, и такая маскировка была ему на руку. Отныне он был одним из конвоиров и начальником охраняемого объекта номер восемьсот девяносто два. Как раз сейчас он и осматривал вверенный ему объект.
Это была послеаварийная атомная станция, и никто не хотел ехать сюда, чтобы взять в свои руки обезвреживание территории. Но именно здесь терялись следы жены и брата Кирилла. Поэтому пришлось действовать без промедлений, когда выпал случай оказаться здесь.
Его путь сюда был длинным, но Кирилл пошёл на всё, не страшась трудностей и вероятности быть уличённым в подлоге некоторых документов, благодаря которым он стал офицером-миротворцем, да ещё и специалистом в области техногенных катастроф. Главное, чтобы никому не пришло в голову проверить подлинность документов, да копаться в прошлом Кирилла.
Глянув ещё раз на вверенный ему объект, он подошёл к группе вооружённых охранников, привезших сюда людей, которые должны были заделать трещину в одном из саркофагов. Эти люди были заражены вирусом зла и всю дорогу вели себя, как бешеные собаки. То набрасывались на прутья решётки, отделяющей их от конвоиров, то дрались меж собой, что привело к гибели нескольких заражённых. Совершенно невменяемые и неадекватные особи. Но важнее всего было то, что они не поддавались лечению - вирус разрушил их нервную систему и головной мозг. Для той работы, что им предстояло сделать, они были пригодны, но для нормальной жизни - нет.
Чтобы безопасно контактировать с заражёнными, здоровые люди были вынуждены постоянно колоть себе внутривенно сыворотку, защищающую от всех существующих вирусов, эпидемий и радиации. Кирилл не мог отрицать гениальность данного метода защиты организма.
Живя под куполом изоляции, Россияне были уверены, что снаружи свирепствуют смертельные болезни, от которых нет спасения. Никто не догадывался, что за пределами купола жизнь продолжается, и там есть относительно здоровые люди. В борьбе за жизнь люди умудрились сотворить гениальнейшую сыворотку! Благодаря ей и выжили. Но вот способность размножаться они так и не смогли восстановить. Потому напали на Россию, чтобы похитить тех, кто способен возродить жизнь на земле. Это было коварно и чрезмерно жестоко, но по-иному они не могли расколоть панцирь изоляции, внутри которого спокойно жили люди, необходимые для возобновления рождаемости.
– Вы вовремя подвезли партию смертников, - заявил начальник местной охраны, вырвав разум Кирилла из невесёлых размышлений.
– А то мы планировали загнать в саркофаг беглецов поезда, а потом передумали. Все пленники разбежались, но небольшую группу нам удалось поймать. Среди них больше полвины ранены. На сыворотке быстро идут на поправку. Ещё день-два и мы хотели перекинуть их в распределитель. Но потом возникло предложение...
Пока начальник охраны рассказывал о планах, захвативших умы местных, Кирилл всматривался в очертания ангара, сильно пострадавшего от времени и действий людей: ворота раскурочены, стены кое-где обвалились, но в целом он был пригоден для содержания пленных и даже подлежал ремонту.