Право на жизнь
Шрифт:
– Но разве не вы являетесь начальником охраняемого объекта номер восемьсот девяносто два?
– саркастично выкрикнул из толпы бывший начальник охраны, сверля ненавидящим взглядом Фрейзера. С момента их противостояния прошло несколько дней, и бывший начальник охраны явно был недоволен новым руководством и своим смещением с должности. Чувствовалось, что назревает бунт.
– Господин Фрейзер, как же вы собираетесь охранять объект, покинув его?
Дыра в капюшоне развернулась в сторону говорившего. Максу даже показалось, что внутри плаща не человек, а призрак, настолько он был скрытен. Голос специально
– Если вы имеете что-то против моего правления, то можете обратиться в центральный штаб с жалобой, - последовал холодный ответ без эмоций.
– Тогда вам назначат другого начальника. Но это не изменит того, что в ближайшее время я возглавлю поисковый отряд и уйду отсюда. С охраной атомной станции вы и без меня хорошо справляетесь, а я нужен людям, которые могут погибнуть в здешних джунглях. Моя задача - вернуть их на станцию, или организовать колонию свободных поселенцев вне зоны отчуждения. Исходя из сложившихся личностных отношений, я не буду настаивать на том, чтобы вы пошли с нами, а попрошу остаться и, как прежде, возглавить охрану станции.
Бывший начальник охраны довольно заулыбался. Видимо, ему совсем не нравилось быть в подчинении у этого странного человека, который, казалось, явился из другого мира. Весь какой-то правильный, заботящийся о пленных. Сдались они ему! Неужели неясно, что рано или поздно его миролюбивую колонию растерзают? Ну не станут в центральном штабе заботиться о поселенцах, когда научному миру так не хватает подопытных! Их всех надо исследовать, ведь для этого их и везли поездом, следовавшим в отдалённые территории, кишащие заразой. Явно, хотели посмотреть, насколько велик процент выживаемости генномодифицированных и обычно рождённых людей.
Максим испытывал слишком противоречивые чувства к новому начальнику. Вроде как Джеймс Фрейзер внушал доверие и рассуждал правильно, строя глобальные планы, в которых проглядывало светлое будущее. Но в то же время Максу казалось, что не может быть всё так просто. Их везли сюда под усиленной охраной, в распределителе было много народа, поэтому с трудом верилось в то, что всех пленников решили отпустить на вольные хлеба, отказавшись от идеи, ради которой варвары разгромили Россию.
Казалось, что Фрейзер прибыл с какой-то тайной миссией, для выполнения которой ему необходимы были союзники. Он и не скрывал своего дружелюбия к пленникам, показывая всем своим видом, насколько заинтересован в хороших отношениях с ними. Даже на своих подчинённых наорал и запретил девчонок трогать. Что -то подозрительное было в этом Фрейзере. Он, как инородный элемент, слишком выделялся из массы охранников и конвоиров.
Прислушиваясь к разговорам, которые отныне не прекращались в лазарете, Макс делал свои выводы: почти все переметнулись на сторону Фрейзера. Отныне не стоило рассчитывать на поддержку друзей. Каждый из них, как зачарованный, мечтал о новой колонии, где будет спокойная жизнь, как прежде в России.
– Не будет так, - пытался Макс образумить друзей.
– Неужели неясно, что Фрейзеру не дадут воплотить в жизнь его намерения. Если он действительно хочет помочь нам, то хорошо. А если нет? Вы только представьте, что будет, если мы доверимся этому человеку!
Максим
Единственным желанием Максима было убежать как можно дальше от ангара. Уж слишком много отрицательных воспоминаний хранили эти стены.
Все раненные уже поправились и не нуждались в сыворотке, но всё же для профилактики раз в сутки всем, находящимся на станции, вводили её, чтобы вытравить радиацию. Впрочем, к инъекциям было не привыкать: в поезде тоже их делали каждый день.
Питание было скудное, но приемлемое. Оказывается, часть контейнеров была забита провиантом. Чтобы не голодать во время похода, собрали рюкзаки, наполнив их консервами, крупами и пластиковыми бутылками с водой. О том, что такая еда заражена радиацией, старались не думать. Всё равно её ели, пока содержались в лазарете, и впереть придётся есть, чтобы не помереть с голода. Большая надежда была на сыворотку и её чудодейственную способность избавлять организм от радиации.
Максим никак не мог отделаться от ощущения, что Джеймс Фрейзер следит за ним. От этого становилось неуютно. Хотелось укрыться от невидимого взгляда, спрятанного под капюшоном. Если бы не такое повышенное внимание к его персоне, Макс давно бы нашёл место, где можно было обняться с любимой. Но, не желая рисковать её жизнью, он лишь перекидывался с Леной взглядами, не решаясь на большее: все охранники принимали её за парня, и не стоило давать им повода думать иначе.
Охранники ждали прибытие нового поезда, столкнув остов раскуроченного товарняка с насыпи. Вместо того чтобы дождаться состав с новой партией пленных, Фрейзер поспешно засобирался в путь.
– Поезд проследует без остановки, - напомнил он начальнику охраны, - так что наше присутствие здесь необязательно.
Взяв несколько человек охраны и вооружив бывших пленных, Фрейзер возглавил поисковый отряд. Прихватив с собой всё необходимое, экспедиция углубилась в тропический лес.
Глава 18
После проливного дождя влажная почва месилась под ногами и сочно чавкала. К этим звукам присоединялись крики обезьян, снующих по верхушкам деревьев, болтовня и вопли попугаев, а издали слышалось грозное рычание крупных хищников. Мошкара поначалу донимала нас, но один из бывших охранников вытащил из рюкзака средство от насекомых и опрыскал всех нас. После этого все мелкие летучие и ползучие твари потеряли к нам интерес. Теперь не приходилось отмахиваться от них!
Заросли папоротника и непролазные бамбуковые рощи перемежались с густыми пальмовыми лесами, оплетёнными лианами. Идти сквозь такие заросли было трудно. Помнится, что когда мы здесь бежали, удрав из поезда, все эти сложности вовсе не казались непреодолимыми. Сейчас пробираться было нелегко, и все неудобства я списывала на счёт прошедшего дождя. Только сейчас пришло в голову, что джунгли из -за радиации были чрезмерно густыми, а растения высокими. Ну где это видано, чтобы папоротник был высотой более метра? Пальмы высоченные, бамбуковые заросли и вовсе казались колонным залом. Здесь я ощущала себя Дюймовочкой!