Право на жизнь
Шрифт:
– Итак, братки, уборку, прикидывая на глазок, начнем через три дня. Завтра вы получите подробные указания, – закончил заседание Забойщик и обвел присутствующих добрым жизнерадостным взглядом. И от этого взгляда на душе у паханов стало по-весеннему светло и радостно, запели птицы… И, глядя в этот глаз, они верили, что он не лжет – такой глаз не мог лгать, и уж теперь-то точно все будет хорошо!
Глава 2
ЧУВСТВО ЮМОРА УМИРАЕТ ПОСЛЕДНИМ, или
ЧТО СКАЗАЛА ОТРУБЛЕННАЯ ГОЛОВА ПЕТРУ ПЕРВОМУ
– Дорогая Лола, я наконец нашел оплачиваемую работу. Теперь ты сможешь вставить себе зубы! – воскликнул Антон Степанович из прихожей, снимая плащ и вешая его на вешалку. Переобувшись в тапочки, он прошел
– Здравствуй, моя кошечка.
Антон Степанович наклонился и поцеловал жену в лобик.
– Здравствуй, милый Антоша. Неужели это приличная работа? Сколько там платят?
– Не беспокойся, Лолочка, там платят.
– Антоша, ты послушай, что пишут в газете, – ленивым голосом воскликнула Лола. – Мария Степановна Стеблыгина в июне 1996 года после купания в Неве возле пляжа Петропавловской крепости забеременела двойней. Врачи объяснили этот редкий феномен тем, что в Неву выходит множество канализационных труб. Теперь партия Зеленых выхлопатывает у мэра (отца города) алименты. Вот тут и фотография есть. Такое может быть, Антоша?
– Теперь, дорогая, может быть все что угодно, – сказал Антон Степанович, надевая белый халат, проходя в свой кабинет и плотно закрывая дверь.
– Страшная, как три подвала, – проговорила Лолита, разглядывая фотографию в газете. – Такая только от канализационной трубы могла забеременеть.
Антон Степанович был врачом широкого профиля. Когда-то приходилось ему работать терапевтом в районной поликлинике. Погнавшись за немалыми деньгами, устроился прозектором в больницу «В память 25-летия Октября». В то застойное время в больницу с этим названием свозились неизлечимые пьяницы и бомжи, поэтому работы было много. Там Антон Степанович и привязался к их брату покойнику. И до чего привязался, что они даже снились ему ночами, не в кошмарных, как заведено, снах, а в радостных и хороших (в кошмарных снились ему живые). Но времена переменились, и пришлось уйти с любимой работы в частную фирму гинекологом. Там он и познакомился с Лолитой. Потом снимал запои на дому, работал экстрасенсом… Сейчас он подрабатывал составлением гороскопов и кроссвордов. Но извечная тяга к холодному и недвижимому влекла его назад, в прозекторскую. И если бы его спросили, что он находит в этих покойниках, то он не смог бы ответить одним словом. Много всего находил: и золотые зубы, и проглоченные предметы, и предметы, забытые при операции… Одним словом не скажешь.
Как-то он взялся коллекционировать камни из почек больных и даже устлал ими дно аквариума… Но это были увлечения, которые быстро проходили. Самым главным жизненным кредо Антона Степановича была работа с мозгом умершего. Работая патологоанатомом, он пришел к убеждению, что мозг может жить и после смерти человека. Он даже изобрел несколько сложных аппаратов, тонко чувствующих жизнь мозга. Всем этим Антон Степанович занимался дома в своем кабинете. Для проверки изобретенной аппаратуры покойников приходилось заказывать с доставкой на дом. Его хороший приятель – энтузиаст своего дела – Жора, работавший в морге, доставлял их два раза в месяц и бесхозных мертвецов оставлял иногда надолго. И уж тогда Антон Степанович работал сутки напролет. Жора доставлял их в своем автомобиле марки «жигули». Первое время Жора стеснялся и прятал покойника подальше с глаз – в багажник. Но однажды его автомобиль остановил бдительный работник ГАИ и, произведя осмотр машины, выявил труп в багажнике. По этому поводу было много шума у Жоры на работе, но потом все улеглось, и он снова стал возить жмуриков Антону Степановичу. Теперь только Жора стал умнее и во избежание лишних объяснений сажал мертвеца рядом с собой на переднее сиденье, натягивал на глаза кепку и имитировал его глубокий сон. С тех пор если Жору останавливали инспектора, то говорили шепотом, чтобы не потревожить спящего. Вот какие заботливые и человечные у нас работники ГАИ.
За время своих научных изысканий Антон Степанович открыл интересные особенности человеческого мозга. Как известно, в правом полушарии мозга, отвечающем за человеческие эмоции, располагается и чувство юмора Это открыто было давно, задолго до Антона Степановича. Но Антон Степанович при помощи изобретенных им приборов обнаружил, что при наступлении смерти и постепенном отмирании клеток мозга чувство юмора умирало последним. Множественные исследования показали, что у некоторых покойников чувство юмора жило несколько часов и даже дней. Но бывало, что это чувство фиксировалось в мозгу полуразложившегося трупа через несколько недель после наступления смерти. Поэтому, углубляясь в исследования своего открытия, Антон Степанович уделял основное внимание отсеку мозга, в котором жило чувство юмора. Но по стечению, вероятно, генетических обстоятельств у самого Антона Степановича присутствие в мозгу этого чувства приборы не фиксировали. Конечно, у всех исследуемых сигнал поступал различной частоты и силы, например, сигналы просто чувства юмора и чувства черного юмора отличались. Но у Антона Степановича вообще не поступало никаких. Это могло означать только то, что он был тем редким человеком, у которого полностью отсутствовало чувство юмора.
Оказавшись в своем кабинете, заставленном всевозможной аппаратурой, Антон Степанович, не закрывая форточки, хотя кабинет здорово промерз, подошел к столу, на котором кто-то лежал, и сдернул покрывало.
– Ну-с, приступим, бабушка, – сказал он. потирая руки. На столе действительно лежала бабушка с посиневшим лицом. – Сейчас проверим, было ли у тебя чувство юмора.
Последнюю фразу Антон Степанович произнес для красного словца – сегодня ему было безразлично, имелось ли у мертвой старухи чувство юмора, просто такая уж поговорка у Антона Степановича была.
Сегодня его интересовали другие функции мозга. Дело в том, что утром ему позвонил какой-то человек и, сказав, что ему известно об уникальных открытиях Антона Степановича, и предложил работу. Профиль хотя и был не совсем тот, которым занимался Антон Степанович (не имевший отношения к юмору), но он за это дело решил взяться; тем более, сумма, обещанная ему, сначала ужаснула его, а потом привела в тихое радостное состояние. Работа заключалась в том, чтобы включить в мозгу больного некоторые функции, периодически пропадающие у него от какой-то редкой болезни. По неопределенной пока причине больной впадал в коматозное состояние и подолгу в нем пребывал. Но через некоторое время, проснувшись, в короткий срок полностью восстанавливал свои функции и вел полноценную жизнь. Но через некоторое время вновь беспробудно засыпал. Как раз сейчас у больного наблюдалось обострение заболевания. И он, говоря попросту, спал уже целых два месяца. Состояние это было близко к летаргическому сну и, вероятно, имело с ним общие корни.
Сегодня, осмотрев больного, Антон Степанович решил попробовать простимулировать и включить отдыхающие клетки. Но для этого требовались исследования на неживом.
Подключив к мозгу старухи датчики, Антон Степанович вывел их на компьютер. Теперь можно было и передохнуть. За шкафом имелся «уголок отдыха»: там стояло кресло, аквариум с почечно-каменным грунтом и золотыми рыбками. Там можно было подождать, пока компьютер считает информацию, и подумать.
Антон Степанович зашел за шкаф и от неожиданности отступил… В его кресле кто-то сидел. Закинув ногу на ногу, подперев голову рукой, мужчина средних лет задумчиво взирал на жизнь водоплавающих.
– Что это?!.. Кто… это? – пробормотал Антон Степанович.
– Антоша, – в кабинет вошла Лола. – Антоша, тут приходил твой друг детства…
– Какой друг?
Антон Степанович снова посмотрел на мужчину средних лет.
– Ну этот, как его, Жора. Так он опять покойника принес. Симпатичный такой…
– Кто? Жора?
– Покойник. У тебя стол старухой занят был, я разрешила его в кресло посадить. Он такой симпатичный.
– Дура, как он может быть симпатичным, ведь он покойник!
– Слушай, я от тебя уйду, если ты даму будешь оскорблять… – обиделась Лола. – И вообще… закрой форточку, холодно же.