Право остаться
Шрифт:
Я, наверное, повторюсь, но охотники за головами здесь тоже есть. Правда, их немного. То ли климат неподходящий, то ли еще что, но мрут эти парни как мухи. Патент охотника, а если точнее – сыскная грамота, стоит около двенадцати рублей. Занятие… так себе. Не самое уважаемое на этих землях. Не знаю причины такого отношения, но такие уж здесь нравы. Если разобраться, здесь много странного. Про здешний высший свет я практически ничего не знаю, но некоторые моменты уже уловил.
Например? Извольте! Банкиры, какими бы капиталами ни обладали, в высшем обществе не принимаются. Промышленники – пожалуйста. Инженеры – извольте. Служивые –
Не буду перечислять здешние цены. Дорого! Если коротко, то умножайте известные вам цены в Ривертауне на два, а то и на три – не ошибетесь. После обеда мы отправились прицениться к собакам. Как ни крути, но одна упряжка нам просто необходима…
– Насчет цены всей упряжки мы еще поговорим, а вот за двух вожаков, – парень сбил на затылок меховую шапку и прищурился, – тридцать рублей.
– Сколько?! – ахнул я.
– Тридцать. Поверьте, это хорошая цена.
– Еще бы! Они что, золотые?!
– Можно сказать и так. – Продавец потрепал псов по загривку.
– Как зовут?
– Тори и Бади. Один умный, а второй красивый.
– Это как так?
– Если запрячь в одну упряжку, то Бади будет главным. Если у вас их две – Тори будет хорошим вожаком для второй.
– Что, и между собой не грызутся?
– Нет, – покачал головой продавец, – эти парни – из одного помета и давно выяснили, кто из них главный. Против других собак объединяются и быстро наводят порядок в любой стае. Берите, не прогадаете. Хорошие псы.
Собаки и правда были красивыми, но цена… В Ривертауне за эти деньги можно купить четырех хороших лошадей! Эту мысль я и озвучил, но Брэдли только фыркнул:
– Алекс, перестань сравнивать эти земли с нашим округом!
– Ну да, конечно. Здесь вам не тут…
– Вот именно.
– Нам нужна только одна упряжка, – задумался я, – зачем нам два вожака?
– Извините, парни, но раздельно эти собаки не продаются.
– Все верно, – хмыкнул Брэдли и присел перед собаками. Они как будто почувствовали поддержку и потянули к нему. – Берем, Алекс! Не дело разлучать таких красавцев!
– У них и цена красивая, – вяло сопротивлялся я.
– Не будь скрягой, Талицкий! Твой золотоносный нотариус заплатит!
– Потом догонит и еще раз заплатит… Ладно, черт с тобой! Считай, что уговорил…
– Нарты нужны? – спросил парень. – Рядом как раз живет мастер. Он и лыжами торгует.
– Точно разорюсь…
11
Кстати, нотариус, когда я предоставил отчет, схватился за голову. В переносном смысле, конечно. На самом деле он поджал губы, и я понял – будут проблемы. Не ошибся! Он сменил тон, в котором явно послышались нравоучительные нотки. Николай Владимирович медленно цедил слова и поучал, что брать таких дорогих собак никак не стоило. Мол, это неразумная трата денег и вообще – лишние, не подлежащие рассмотрению расходы.
– Это совершенно непозволительно, Александр! Мой клиент…
– Ваш клиент, господин Резанов, сидит перед вами, – как можно деликатнее заметил я.
– Вы не совсем правильно оцениваете свою роль в этом деле, Александр.
– Стоп, – сказал я и положил ладонь на стол. – Долина передана мне?
– Лишь на время, господин Талицкий, – мягко заметил нотариус. – Пока не вернется Влад Талицкий! Вы, Александр, уж простите старческую категоричность, не более чем временный управляющий, и финансы, находящиеся на банковском счету, будут использованы согласно инструкции вашего брата! Никак иначе! Да-с. Мне бы не хотелось подводить своего клиента.
– Это ваше решение?
– Это распоряжение вашего брата, а я всего лишь исполняю его поручения.
– Ну что же…
Поверьте, мне вновь захотелось послать этого старика в задницу, но я сдержался.
– Господин Талицкий…
– Я вас слушаю.
Нотариус слегка замялся, что меня искренне удивило. Не похож он на человека, который может смутиться, но именно таким он и выглядел – смущенным и немного раздосадованным. Так выглядят люди, которые хотят сообщить вам неприятную новость, никак не связанную с вашими общими делами. Он вздохнул и даже сцепил руки в замок.
– Дело в том, что с вами хотели поговорить…
– Кто? – Я слегка напрягся, что неудивительно после всех этих новостей.
– Один человек. Важный человек.
– Этот человек тоже является частью поручений Влада? – Я все-таки не отказал себе в удовольствии и подпустил небольшую шпильку. Да, вот такая мелкая месть. Нехорошо-с.
– Нет, – он вздохнул, – как раз наоборот.
На языке вертелась очередная колкость: «Наоборот – это как?» – но я не стал нарываться на неприятности и просто кивнул.
– Ну раз так, то с превеликим удовольствием…
Удовольствие, надо заметить, довольно сомнительное. Когда нотариус кивнул и вышел из кабинета, я незаметно сбросил кожаную петлю или, если вам угодно, хлястик на кобуре. Эта петля набрасывается на курок револьвера, чтобы не потерять оружие во время скачки. Мало ли, как тут дело обернется…
Позади меня раздались шаги. Я поднялся и увидел немолодого мужчину в темно-сером сюртуке. Ему было около шестидесяти. Невысок ростом, худощав. Седые, коротко подстриженные волосы, впалые щеки с глубокими морщинами. Тонкие, с подкрученными кончиками усы, серые глаза. Не знаю почему, но в голове мелькнула полузабытая фраза: «Его высокопревосходительство был строг, подчиненных держал в ежовых рукавицах и даже супругу, Аполлинарию Владимировну, изводил бесконечными нотациями и придирками, которые излагал сухим и бесцветным голосом…»
– Господин Талицкий, если не ошибаюсь? – спросил он. Я угадал: голос был сухим, шелестящим. Будто ветер по двору осенние листья гоняет.
– Да, это я.
– Александр Талицкий, – уточнил он и по-хозяйски устроился за письменным столом. Не стал его разочаровывать и подтвердил, что именно так и есть. Хотя и добавил:
– Александр Сергеевич.
– Вы присаживайтесь, присаживайтесь, – кивнул он.
Я присел и вопросительно посмотрел на него, ожидая услышать имя. Он несколько секунд молчал, разглядывая мое лицо, потом поджал губы и наконец представился: