Право по рождению
Шрифт:
— Это не было чудом… Потому что внутри каждого из вас лежит сила сделать так же много, если не больше!
Теперь ропот поднялся среди людей, многие из них явно не верили в его предположение, как и в предыдущее.
— Слушайте меня! — крикнул сын Диомеда во весь голос. — Слушайте меня! Совсем недавно я ничем не отличался от вас! Я работал у себя на ферме, заботясь только о дневном труде. Я мало о чём думал кроме этого. Злые ссоры магических кланов были мне безразличны, лишь бы не доставали до моей деревни! Не трогали меня и пустые слова проповедников из Храма и Собора, потому что я знал, что они ничегоне сделали для членов моей семьи, которые долго страдали от эпидемии, пока не ослабли настолько, что смерть взяла их!
Теперь кто-то в толпе глядел с сочувствием и кивал с пониманием. Ульдиссиан насчитал в толпе по меньшей мере жменю людей, которые носили следы давнишней эпидемии на своих лицах. Может, Парта и процветала, но отдельные граждане явно видывали свои чёрные дни.
Он покачал головой:
— Я сказал, что сделанное мной не было чудом, но для меня однажды пришлочудо, пробудившее что-то внутрименя… Силу, мощь… Называйте, как хотите! Вокруг меня стали происходить разные вещи. Кто-то боялся их, кто-то — нет, — дальше он не хотел углубляться в историю того, что произошло в Сераме. Если жители позднее узнают правду, так тому и быть. К тому времени Ульдиссиан уже убедит их или докажет себе, что он сумасшедший. — Я мог совершать разное, помогать другим…
Он указал на мальчика — чьего имени, как он осознал, он до сих пор не знал, — подзывая ребёнка к себе. Барта подтолкнула ребёнка, посылая его подойти к Ульдиссиану. Ребёнок подбежал и крепко обнял высокого фермера.
— Я смог помочь ему, — сказал Ульдиссиан, давая всем увидеть руку. Ребёнок улыбнулся ему. — И то, что я сделал, вы тоже сможете делать. Возможно, не сразу, но вы сможете.
Многие качали головами или хмурились. Они могли поверить, что он мог совершать чудеса, но ощутить такие способности в себе они не могли.
Ульдиссиан вздохнул и задумался. Возможно, он слишком спешил, даже для понимающих людей Парты. Возможно, он должен просто показать им.
— Барта, — позвал сын Диомеда. — Ты тоже подойди сюда. Пожалуйста.
Радостно улыбаясь, он устремилась к нему.
— Да, Ваша Святость?
Он поморщился от такого титула. Он не хотел, чтобы его причисляли к той же категории, что Малика и подобных ему. Никогда не бывать этому.
— Я — просто Ульдиссиан, Барта, фермер от рождения, как многие, кого ты знаешь, — он видел по ней, что слова прошли мимо ушей. Со вздохом он закончил. — Просто зови меня Ульдиссианом, пожалуйста.
Она кивнула, и на большее он не мог надеяться на данном этапе.
— Встань рядом со мной, — когда она повиновалась, он выбрал человека, чьё лицо было более всех подёрнуто болезнью. — Эй, ты. Подойди ко мне.
Миг поколебавшись, рыжеватый человек встал перед Ульдиссианом. Он держал в руках шапку, словно прикрываясь ей.
— Как тебя зовут?
— Йонас, Ваша Святость.
Ульдиссиан подавил в себе желание запротестовать вновь. Рано или поздно он заставит их прекратить.
— Мы можем коснуться твоего лица?
Снова случилась пауза, но в конце концов человек кивнул:
— Да. Да, Ваша Святость.
Ульдиссиан потянулся к Барте и взял её мягкую руку в свою. Она позволила ему поднести руку к покорёженной коже, не страшась прикосновения, несмотря на неестественный вид. Это впечатлило его. Одно дело — видеть кого-то столь обезображенного, и другое — по-настоящему почувствоватьрубцеватую кожу под своими пальцами. Он правильно выбрал, с кого начать.
Когда его и её пальцы соприкоснулись с человеком, Ульдиссиан закрыл глаза и постарался представить плоть целой. В то же самое время он попытался проникнуть в Барту, увидеть её изнутри и дать ей почувствовать, что он делает.
Он почувствовал, как она вдруг задрожала, но не отдёрнулась при этом. Благодарный ей за это, Ульдиссиан сосредоточился на фигуре перед ним. Мужчина волновался, что и было понятно, — вероятно, он был сейчас в центре внимания. Ульдиссиан знал, что нужно торопиться, хотя бы чтобы не дать Йонасу струсить и отступить.
Ульдиссиан попытался припомнить ощущения, которые наполняли его, когда он лечил руку мальчика. Как ни удивительно, но на этот раз их оказалось проще вызвать, чем тогда.
Боль, потеря пронизали его. Он знал других изуродованных из своей деревни, которым он теперь не мог помочь. Быть может… Быть может, если всё пойдёт так, как он надеется, однажды Ульдиссиан сможет вернуться в Серам и всё исправить…
Затем, словно подобные мысли были ключом, внутренняя сила внезапно полилась наружу. Он чувствовал новое изумление Барты, изумление, смешанное с огромной радостью.
Он так же ощущал, что человек чувствует силу, льющуюся в него и, особенно, в его исковерканное лицо.
Вздох удивления раздался от зрителей. Ульдиссиан осмелился открыть глаза…
Его пальцы уже в некоторой степени дали ему знать о результатах, но лицезрение этого поразило Ульдиссиана как минимум так же сильно, как толпу. Повреждённая кожа была розовой и целой… По сути, нигдена лице человека не было ни рубца, ни пятнышка.
— Ещё одно чудо! — выдохнула Барта.
Подопытный Ульдиссиана сам приложил руки к лицу, восторгаясь ощущению своей кожи.
Он повернулся к своим товарищам, давая им лучше рассмотреть результат.
Прежде чем они начали вновь восхвалять его, сын Диомеда громко произнёс:
— Барта, ты всё чувствовала? Так ведь?
На её лице отразилось смущение, она ответила:
— Я почувствовала, как вы лечите его…
Он оборвал её:
— Что ты чувствуешь внутри себя? Ты ещё не ощущаешь этого?