Право собственности и способы его защиты в гражданском праве, Александрова Мария А.

Право собственности и способы его защиты в гражданском праве

на обложку

Александрова Мария А.

Шрифт:

Традиционным примером подобного обременения права собственности называют ограниченные вещные права (права на чужую вещь). При описании того, что происходит с правом собственности при установлении ограниченного вещного права, часто говорят, что в таком случае производится своего рода «выделение» из права собственности части входящих в него правомочий, которые передаются обладателю производного ограниченного права. «Умаление» права собственности при этом как бы «компенсируется» возникновением ограниченного вещного права на стороне другого лица. Таким образом, ограниченное вещное право возникает вследствие «делегирования» части определенно обозначенных полномочий собственника относительно принадлежащей ему вещи в пользу другого лица, причем сам собственник ограничен в их реализации на время действия ограниченного вещного права в том объеме, в котором устанавливается ограниченное вещное право.

О «выделе» из права собственности части полномочий собственника писали, в частности, Д. И. Мейер [76] , К. П. Победоносцев [77] , В. И. Синайский [78] .

С представлением об ограниченных вещных правах как «выделенных частях» права собственности не соглашается Е. А. Крашенинников [79] .

То, что правильнее говорить не об обособлении части правомочий собственника, а лишь об ограничении в их реализации, писали и некоторые дореволюционные отечественные исследователи этого вопроса [80] .

Мейер Д. И. Русское гражданское право. 4.2. М., 1997. С. 39.

Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Т. 1. С. 395.

Синайский В. И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 197.

Крашенинников Е.А. К разработке теории права собственности // Актуальные проблемы права собственности: мат-лы науч. чтений памяти проф. С. Н. Братуся (Москва, 25 октября 2006 г.). М., 2007. С. 73.

Законы гражданские. Свод Законов. Т.Х, ч. 1. Практический и теоретический комментарий / под ред. А. Э. Вормса, В. Б. Ельяшевича. М., 1913. С. 283.

Представленные различия в описании способа формирования ограниченных вещных прав не являются просто различиями в словоупотреблении. Речь идет о разных подходах к пониманию системы вещных прав [81] .

Согласно первой модели, называемой моделью «вычленения» (a system of demembrement), могут существовать только такие ограниченные вещные права, которые являются или, по крайней мере, могут быть мыслимы как часть правомочий, входящих в право собственности. В результате любое право мы можем проанализировать при помощи этого критерия и определить, является оно вещным или нет [82] .

Akkermans В. Concurrence of Ownership and Limited Property Rights 11 European Review of Private Law. The Hague, 2010. Vol. 18, no. 2. P. 259–284.

См., напр.: Waal M.J.de. Numerus Clausus and the Development of New Real Rights in South African Law 11 Electronic Journal of Comparative Law. Vol. 3.3. December 1999. URL:(дата обращения: 20.03.2016).

Вторая модель, в соответствии с которой ограниченные вещные права не выделяются из права собственности, а создаются наряду с ним, стесняя его, допускает создание и таких вещных прав, которые не могут быть представляемы как часть правомочий собственника (например, право приобретения чужой недвижимой вещи).

Таким образом, если первая модель ограничивает круг возможных ограниченных вещных прав, то вторая, напротив, предоставляет большее поле для маневра. Вместе с тем первый подход позволяет не устанавливать для вещных прав правило так называемого замкнутого перечня, при котором все вещные права и их содержание должны быть прямо указаны в законе, – так называемый тест субстракции [83] позволяет определить природу права без указания закона. Это не значит, что все правопорядки, придерживающиеся такой модели, не устанавливают замкнутый перечень вещных прав, но некоторые его действительно не устанавливают. Например, новейший ГК испанской провинции Каталония, который содержит развернутое регулирование вещных прав, придерживается очень либерального подхода к возможности участников оборота своим волеизъявлением создавать новые вещные права. В рамках второго подхода это может оказаться невозможным, поэтому вторая модель предусматривает обязательность замкнутого перечня.

Например, с проблемой соотнесения отсутствия в законодательстве numerus clausus и требования того же законодательства о регистрации сделок, устанавливающих вещные права на недвижимость, столкнулись в ЮАР. Перед практикой встала проблема выработки универсального критерия определения вещного права. И такие критерии судебной практикой были выработаны. Их два. Первый критерий субъективный – намерение сторон связать устанавливаемым правом не только настоящего собственника земли, но и его возможных правопреемников. Второй критерий объективный; он сводится к тому, что природа ограниченного вещного права такова, что это право является «выделом» части правомочий из обременяемого права собственности (так называемый subtraction from the dominium test) (Ibid.).

Одним из случаев предоставления вещи во владение и пользование (или только пользование) лицу, не являющемуся собственником, является аренда. Существуют разные точки зрения по поводу того, считать право арендатора на владение и пользование чужой вещью вещным или обязательственным [84] .

Среди случаев обременения права собственности ст. 209 ГК РФ называет и право залога. Оно заключается в возможности залогодержателя в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного обязательства преимущественно перед другими кредиторами залогодателя получить удовлетворение за счет заложенного имущества – либо из стоимости заложенного имущества, либо путем присвоения этого имущества (ст. 334 ГК РФ). Право залога недвижимого имущества – ипотека – отнесено ГК РФ к вещным правам.

См., напр.: Рыбапов Л. 0.1) Споры о природе прав нанимателя в дореволюционной российской цивилистике // Правоведение. 2005. № 3; 2) О Концепции развития законодательства о вещном праве // Вестник ВАС РФ. 2009. № 6; Белов В. А. Проблемы

отмены вещно-обязательственной аренды в рамках реформы гражданского законодательства // Право и экономика. 2014. № 7; Синицын С. А. Абсолютная защита относительных прав: причины, последствия и соотношение с принятой классификацией субъективных прав // Вестник гражданского права. 2015. № 1; Латыев А.Н. Объем понятия владения в современном гражданском праве // Арбитражные споры. 2005. № 2; Суханов Е.А. К понятию вещного права // Правовые вопросы недвижимости. 2005. № 1 (все материалы доступны в СПС «Консультант Плюс»). – См. также: Материалы научного круглого стола Юридического института «М-Яогос» по теме «Аренда и ограниченные вещные права по проекту ГК РФ», 16 января 2014 г. URL:arenda_i_ogranichennye_veshnye_prava_po_proektu_gk_rf_ 16_yanvarya_2014_g/ (дата обращения: 31.09.2015).

§ 10. Доверительное управление и проблема института траста

Собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица.

(п. 4 ст. 209 ГК РФ)

Положение о возможности передачи имущества в доверительное управление и указание на то, что в таком случае учредитель управления не утрачивает права собственности, попали в статью, определяющую право собственности, скорее всего, по причинам исторического характера.

Дело в том, что 24 декабря 1993 г. появился Указ Президента РФ № 2296 «О доверительной собственности (трасте)» [85] , которым предписывалось «ввести в гражданское законодательство Российской Федерации институт доверительной собственности (траст)». В соответствии с Указом при учреждении траста учредитель передавал имущество на определенный срок доверительному собственнику на праве доверительной собственности, а тот осуществлял право собственности на доверенное ему имущество в интересах бенефициария. При этом к праву доверительной собственности применялись правила о праве собственности. В Указе отразилась главная черта траста (доверительной собственности): доверительный собственник становится именно собственником, но и учредитель траста не перестает им быть (при этом объем полномочий обоих различается).

Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. № 1. Ст. 6.

Такая конструкция подверглась обструкции со стороны цивилистов [86] как противоречащая принятой в континентальной науке гражданского права унитарной модели права собственности, и во второй части ГК РФ в 1995 г. появилась альтернатива в виде договора доверительного управления имуществом.

В настоящее время ст. 1012 ГК РФ говорит о том, что учредитель управления передает доверительному управляющему на определенный срок имущество в доверительное управление, а другая сторона обязуется осуществлять управление данным имуществом в интересах учредителя управления или указанного им лица. При этом дублируется положение п. 4 ст. 209 ГК РФ: передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на него к доверительному управляющему [87] .

См., напр.: Суханов Е.А. Договор доверительного управления имуществом // Вестник ВАС РФ. 2000. № 1. С. 81–94.

Более того, в п. 74 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8) (далее – Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 25, Постановление № 25) в качестве примера договорного условия, которое и при отсутствии в законе прямого указания на его ничтожность может квалифицироваться как ничтожное ввиду того, что оно противоречит «существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства» (и, видимо, в этом качестве нарушает публичный интерес), приводится условие договора доверительного управления имуществом, устанавливающее, что по истечении срока договора переданное имущество переходит в собственность доверительного управляющего. – Прим. отв. ред.

Использование термина «обязуется» означает, что институт доверительного управления в российском праве относится к обязательственному праву. Впрочем, ст. 1020 ГК РФ устанавливает, что управляющий осуществляет в отношении переданного в управление имущества правомочия собственника (в пределах, предусмотренных законом и договором доверительного управления имуществом); при этом для защиты прав на имущество, находящееся в доверительном управлении, доверительный управляющий вправе требовать всякого устранения нарушения его прав (ст. 301–302, 304–305 ГК РФ). Иными словами, норма говорит о том, что управляющий наделяется на имущество некими правами, которые он может защищать вещными исками. Статья 1018 ГК РФ устанавливает, что обращение взыскания по долгам учредителя управления на имущество, переданное им в доверительное управление, не допускается, за исключением несостоятельности (банкротства) этого лица (п. 2). Это явно не отвечает общему принципу ответственности должника всем своим имуществом и очень явно напоминает модель траста, при котором имущество учредителя траста не подвержено взысканию. Таким образом, полностью избавиться от призрака расщепленной собственности не удалось.

Между тем в последнее время концепция расщепленной собственности в виде траста все настойчивее стучится в двери континентального права. Представляется, что в целом утверждение о несовместимости траста с отечественной системой гражданского права – не более чем творческое преувеличение. Этот аргумент о невозможности встроить модель траста в российскую систему гражданского права опровергнут самой жизнью. Ни для кого не секрет, что российское гражданское право не только относится к континентальной правовой семье (civil law system), но и является не оригинальной разработкой, а, скорее, системой заимствований из французского, немецкого, голландского и т. д. права (как, впрочем, и многие другие правопорядки). Кроме того, континентальные системы гражданского права ведут свою родословную от римского права. Чтобы не удаляться в глубь веков, где в римском праве существовал институт fiducia cum amico, полагаемый многим исследователями предшественником траста, можно обратиться к таким модельным континентальным правопорядкам, как французский, итальянский и голландский.