Православие и корейцы
Шрифт:
С получением вышеозначенных пособий Миссия вздохнула более или менее свободно, по крайней мере, на первое время вышла из затруднительного положения.
В 1920 г., чтобы снова не остаться без средств к существованию, иеромонах Феодосий обратился непосредственно в патриаршее управление в Москву [142] с покорнейшей просьбой об оказании помощи в наискорейшем по возможности времени. К ходатайству этому, направленному при любезном содействии английских миссионеров через Лондон, приложена была докладная записка о Миссии вообще и о ее значении для Кореи в частности. В записке этой, между прочим, говорилось следующее: «В 1918 г. Миссия, будучи оторванной от родины и не имея никаких статей дохода, осталась без всяких средств к существованию, в каковом положении находится в настоящее время. Вследствие этого она была принуждена большую часть служащих распустить и остаться с крайне недостаточным штатом людей. И самую просветительскую деятельность свести
142
В конце апреля 1920 г.
К сему считаем своим долгом присовокупить следующее: по глубокому нашему убеждению, вынесенному из многолетнего пребывания в Корее, закрытие нашей Миссии имело бы в высшей степени отрицательные, почти непоправимые последствия. Православная Миссия в Сеуле, как ни скромны были ее силы и средства, успела пустить прочные корни в религиозном, бытовом и политическом сознании того полупервобытного народа, среди которого она призвана работать. Русская церковь в Сеуле являлась и является не только светильником православия, животворящего религиозного начала, но и рассадником, проводником духовных и культурных влияний русского народа на Дальнем Востоке. Посредством русской церкви, ее служителей, ее паствы, поддерживалась и поддерживается та связь между Россией и народами Востока. Наконец, нельзя упускать из виду, что в сознании корейцев Православная Церковь неразделимо связана с Россией, в какой бы временной слабости она не находилась, ибо всякий кореец осознает тесную связь его родины с Россией. Поэтому закрытие Миссии, просуществовавшей с более 20 лет, было бы, как нам кажется, большим ударом как для выполнения религиозно-просветительных задач Православной Церкви, так и для национальных и политических интересов русского дела на Дальнем Востоке. [143]
143
Архив Духовной Миссии.
Просьба эта, к сожалению, не имела успеха, да и достигла ли она цели назначения? Сомневаемся. По крайней мере, о дальнейшей судьбе ее до сих пор ничего неизвестно.
Чтобы не терять времени в ожидании средств из Москвы, иеромонах Феодосий в том же 1920 г. обратился с такою же просьбой к нашему послу в Японии, г. Крупенскому, прося поддержать его просьбу, направленную Российскому Агенту торговли и промышленности в Токио г. Миллеру об отпуске необходимой суммы для нужд Миссии, хотя бы в размере 3500 иен [144] .
144
Денежные суммы, на которые содержались русские дипломатическое и консульское представительство в Японии и Корее в 1918–1924 гг. находились в руках г. Миллера, проживающего в то время в Токио.
Просьба эта, безусловно, была бы отклонена, если бы не поддержал ее бывший министр юстиции Омского Правительства Г. Г. Тэльберг, проживавший со своей семьей в Миссии и случайно оказавшийся по делам службы в Токио. Г. Г. Тэльберг еще перед отъездом своим в Японию высказался, что он сделает все возможное для Миссии, чтобы помочь бедствующему учреждению. Действительно, не прошло пяти-шести дней со времени его отъезда, как он уже извещал заведующего следующими обнадеживающими словами: «Я два раза беседовал с послом и коммерческим агентом о Миссии и добился некоторых успехов. Куйте железо, пока горячо: немедленно пришлите послу докладную записку. Не ручаюсь, конечно, за успех, но авось выгорит. Я и дальше сделал некоторые шаги по этому делу» [145] .
145
Архив Духовной Миссии.
Заведующий Миссией не замедлил, конечно, долго ждать себя, доставил требующееся и в результате получил сумму в размере 3500 иен.
В 1921 г. иеромонах Феодосий (теперь уже начальник Миссии) обратился с такою же просьбою к преосвященному Михаилу, епископу Владивостокскому, прося его содействия перед Приморским Правительством об отпуске необходимой суммы на дальнейшее существование Миссии хотя бы в размере 2500 руб.
На просьбу эту не последовало
Тогда (в 1922 г.) просьба была повторена с присовокуплением запроса, может ли Миссия надеяться на получение просимой суммы в минувшем году? На такой категорический вопрос Владивостокское епархиальное начальство ответило указом такого содержания [146] :
«Владивостокский Епархиальный Совет сообщает Вашему Высокопреподобию, что на содержание Миссии и на хозяйственные надобности отпущено из казны на первое полугодие 1922 г. 1200 руб. золотом. О высылке этой суммы одновременно с сим заготовлена ассигновка во Владивостокское казначейство, но ввиду задержки казенных выдач вообще рассчитывать на получение отпущенной суммы в скором времени нельзя. О результате по получении денег Вам будет сообщено дополнительно» [147] .
146
От 10/23 августа 1922 г.
147
Архив Духовной Миссии.
Из-за такого неопределенного ответа, вернее отписки казенной (чего и нужно было ожидать), иеромонах Феодосий принужден был обратиться еще раз в Токио к г. Миллеру с тою же всепокорнейшею просьбою, прося его отпустить незначительную сумму, хотя бы в размере 1200 иен. Просьба, благодаря любезному содействию нашего Поверенного в Делах Д. И. Абрикосова, была уважена и на этот раз, но с большими натяжками и оговорками, даже с требованием подписки от просителя, чтобы он, проситель, впредь не обращался с такого рода просьбами, так как у него, Миллера, не имеется-де на этот счет лишних сумм, коими бы он мог располагать по своему усмотрению [148] .
148
Впоследствии (в 1924 и 1925 гг.), благодаря любезному содействию преосвящ. Сергия, архиепископа Японского, Д. И. Абрикосов выдал еще 1200 иен на тот же предмет по содержанию Миссии.
После такого решительного предъявления ничего другого не оставалось делать, как изыскивать средства у себя дома на месте и тем существовать насколько возможно.
Чтобы осуществить эту мысль, начальник Миссии, не откладывая дела в долгий ящик, сдал все свободные помещения под квартиры частным лицам и часть центрального участка (огород) – в аренду китайцам. С этого времени Миссия почувствовала себя несколько устойчивее в смысле финансовом, хотя общие недостатки не сошли с ее пути, остались те же, что и в минувшие года.
В настоящее время квартируют в Миссии исключительно русские, временно проживающие в Сеуле, и среди них, бывший наш консул в Сейсине (Чончжин) А. С. Троицкий с семейством. Доход, получаемый от квартир, очень незначителен, он не превышает 170 – 180 иен в месяц, но все же на него можно кое-как тянуть время, если бы только он был прочен и постоянен. Но дело в том, что сегодня он есть, завтра нет, значит, снова то же бедствие.
Итак, за весь вышеозначенный восьмилетний период Миссия получила извне, со стороны посторонних лиц 11 900 иен и за квартиры от жильцов за последние два-три года 3000 иен с небольшим, а всего до 15 000 иен. На эти деньги, главный источник которых был, как видели, совершенно случайный, нужно было содержать членов Миссии, хор певчих, прислугу; тратить значительную часть на отопление, освещение, воду; поддерживать в чистоте и порядке здания; производить неотложные починки, ремонт и т. п. Если бы не вышеозначенные поступления, то, вне всякого сомнения, подобного рода расходы были бы непосильны Миссии, и она волей-неволей должна была бы закрыться [149] .
149
Доход от жильцов, проживающих на другом от Миссии участке, так называемом «школьном», не принимается нами в расчет, так как он поступает всецело в пользу низших членов Миссии, как-то: священника и псаломщика.
Прочитав вышеозначенные строки о «пособиях», читатель невольно задаст себе вопрос: «А где же паства? Почему она не принимала и не принимает участия в поддержке учреждения? Неужели верующие не могли собрать в пользу своих духовных отцов некую толику и тем отстранить от них финансовый кризис? Ведь это, кажется, долг каждого христианина, искренне верующего и сыновне преданного церкви».
Бесспорно, в этих и подобных сему случаях верующие должны были бы прийти на помощь учреждению, прийти по нравственной обязанности добрых христиан и послужить делу Божию не по принуждению, а по своей доброй воле. Но, спрашивается, где они, эти верующие? Ведь их всего-то насчитывается от 500 до 600 человек, не более; причем эта маленькая горсточка людей находится кто в провинции, кто – в Японии, кто – в Приморье, и т. д., так что на Сеул падает самая незначительная кучка православных корейцев-бедняков, перебивающихся, как говорится, «с хлеба на воду», от которых ждать помощи – то же, что от нищего подаяния.