Правосудие Йезма
Шрифт:
Бритунские охранники, конечно, не знали в совершенстве «сто один способ проникновения в хранилище», как говорили жрецы бога воров Бела, которые мог бы перечислить любой замориец, но были верны и жестоки. Пойманному вору везло, если он уходил живым, а на такую мелочь, как потеря нескольких пальцев или всей руки, он уже не обращал внимания.
Безмолвными серыми тенями замирали полудикие бритунцы у дверей сокровищницы, а сам Алрик через определенные промежутки времени обходил и проверял посты. Здание, где находилась сокровищница, стояло посреди обнесенного высокой стеной сада, куда по ночам выпускали свирепых гулистанских
В отличие от большинства своих собратьев по торговому ремеслу Энли мог позволить себе крепко спать, не беспокоясь за сохранность своего добра. Он с успехом торговал как с южными, так и с северными странами, с хайборийским Западом и загадочным Востоком. Обычно он скупал по дешевке товары у купцов, которые добирались до Аренджуна, предварительно стращая их ужасами дальнейшей дороги и ежеминутной опасностью быть ограбленными на постоялом дворе. Не брезговал Энли и ростовщичеством, охотно давая деньги в долг под высокие проценты тем, кого обобрали по пути в Аренджун или в самом городе.
Иными словами, Энли имел все, к чему только может стремиться купец: покровительство знати, уважительное отношение, богатый дом и сокровищницу, в которой уже не хватало места для драгоценностей. Но все же самой большой радостью для него за последнее время стала не удачная сделка с кхитайским купцом, продавшим ему по смехотворной цене нефритовые украшения, достойные императора, а один из указов короля Заморы, в котором говорилось, что отныне главной задачей королевской власти становится борьба с воровством в столице.
Молодой, только что взошедший на трон король Митридатес был полон честолюбивых замыслов, мечтал восстановить величие своего государства и возродить славу древнего королевства Земри. При этом он обладал умом и талантом, которые позволяли надеяться, что он добьется успеха. Он одновременно начал вести переговоры с Тураном и с Немедией. Играя на страхе своих могущественных соседей друг перед другом, он добился того, что обе страны начали укреплять Замору как буфер между ними. Так Митридатес осуществил первую часть своего плана — Замора получила относительную независимость. Натиск туранцев приостановила угроза вмешательства немедийской армии, а пообещав Илдизу необременительную дань, Митридатес добился того, что туранская армия покинула страну.
Несколько укрепив положение Заморы среди других государств, Митридатес занялся внутренними делами. Тщательно проверив состояние казны, Митридатес понял, что правит нищей страной. Безумная расточительность его предшественников на троне и их полное равнодушие ко всему не связанному с развлечениями привели к тому, что единственным постоянным источником дохода были старые серебряные шахты, еще времен Земри. Скудные налоги с ремесленников и торговцев почти полностью уходили на выплату дани Турану. Вывод был очевиден — нужно как можно скорее оживлять торговлю.
Митридатес в отличие от большинства монархов не полагался только на свое мнение, а умел использовать опыт и знания других людей. Решив, что в торговых делах лучше всего разбираются купцы, он начал приглашать их во дворец и подолгу беседовал с каждым.
Энли не без оснований считал, что указ о борьбе с воровством принят после его разговора с королем. Незадолго перед этим допущенный на аудиенцию к монарху Энли посмел высказать мнение о том, что государство процветало бы, будь в нем сильнее развита торговля, а на вопрос короля, что же мешает этому, откровенно ответил, что торговые люди боятся Аренджуна и других городов Заморы, поскольку в них невозможно спастись от многочисленных мошенников, и лишь очень удачливый и смелый человек может отважиться торговать здесь. Эту же мысль Энли неоднократно внушал своему новому родственнику, надеясь, что тот поддержит его, а возможно, и повлияет каким-нибудь образом на решение короля.
Через несколько дней после той достопамятной аудиенции король Митридатес принял решение покончить с преступностью в своем королевстве и написал указ, который несколько дней выкрикивали глашатаи на главных площадях заморийской столицы.
Смысл указа сводился к тому, что король, проявляя заботу об интересах своего народа и видя, как страдают люди от повсеместного воровства и наглых грабежей, которые стали истинной напастью, подстерегающей каждого честного человека, объявлял войну всем преступникам, находившимся в Заморе. «Древнейшая страна стала ныне одним гигантским притоном, в которым находится место каждому мерзавцу, но не простым людям. Купцы соседних стран опасаются пересекать границы без отряда охранников. Но этому пора положить конец. Король решил сам навести порядок в своей стране, и отныне всякое воровство будет выжигаться каленым железом. Все преступники будут пойманы и строго наказаны».
Митридатес объявлял о скором создании трех новых отрядов городской стражи, которые должны заниматься исключительно преследованием преступников, подчиняясь непосредственно королю. Но, поскольку главная цель короля — не уничтожить ступивших на путь преступления, а восстановить торжество справедливости, король объявлял, что каждый пойманный предстанет перед судом, который определит меру его вины и изберет соответствующее наказание. Что касается судей, назначать и смещать их будет сам король.
Поскольку сейчас в Заморе нет справедливых законов (в чем виноваты предшественники Митридатеса), то суды будут опираться на законы, сохранившиеся со времен королевства Земри. Благодаря этому станет возможным не только обуздать преступность, но и возродить славные традиции великого королевства.
Энли заказал у писца копию этого указа и повесил ее на почетном месте в главном зале своего дома. Время от времени он перечитывал его, и в сердце купца разгоралась надежда на скорое наступление благословенных времен, когда со всех концов света в Аренджун потянутся купеческие караваны, а он, Энли, многократно увеличит свое богатство. Но, несмотря на свою радость и радужные надежды, Энли не снял охрану сокровищницы, а наоборот, всеми силами старался ее укрепить.
Глава вторая
Солнце, недавно поднявшееся над горизонтом, разливало по земле волны нестерпимого жара. Выжженная степь была подернута легким маревом. Земля растрескалась, редкие кусты пожухли без воды, трава пожелтела и высохла. Почвы Заморы никогда не были плодородными, но в этом году не выпало ни одного дождя, и степь постепенно превращалась в пустыню. Лишь на одиноком холме, где били подземные ключи, кое-как еще теплилась жизнь, но и там листья желтели и сворачивались.