Правоверный
Шрифт:
— Как это, готов!?
— А так, — судорожно вздохнул Яков. — У меня полгода назад был микроинфаркт, а сейчас, по всей вероятности, то же самое, но уже по полной программе… Мне тяжело дышать, Филипп, трудно говорить. А в груди, будто кто-то рассыпал горящие угли. Жалко, что и пожить-то, как следует, не успел. А то, что успел, это так, подобие….Знаешь, Филипп, я почему-то в последнее время стал думать о прожитом… Рождаешься, растешь, к чему-то стремишься. Наживаешь друзей, а больше, — врагов. Для кажущейся выгоды, — ловчишь, кого-то обманываешь, предаешь, бросаешь родину…. И вдруг, — все исчезает. Ответь мне, Филипп, —
— Яша! Яша! Ты брось шутить!? — тряс за плечи своего друга Фил.
— Все Филипп…. Я ухожу. Прошу тебя, бросай все и возвращайся на родину…. Прощай, — прохрипел Яков, и, дернувшись, затих. Остановившиеся глаза с немым укором смотрели на Фила. Проведя рукой по лицу друга, Фил закрыл тому глаза, осторожно положил тело на бетонный пол и поднялся на ноги. Скупые мужские слезы душили его…
— Для чего живем? — мысленно повторил он вопрос Якова, и сам же себе ответил, — этого, кажется, не знает никто…
Стены и потолок помещения похожего на склад, были сложены из плотно подогнанных друг к другу бетонных плит. Из бетонных плит был и пол.
— Да, из такого бетонного мешка выбраться невозможно, — подумал он, внимательно осматривая потолок и стены помещения, единственным выходом из которого была металлическая дверь, естественно закрытая снаружи.
Он медленно обошел помещение, поднял лежащий рядом с дверью металлический прут, подошел к столу, и присев на старый ободранный стул, задумался. Выход был один, — ждать хозяев, а там, как Бог подскажет.
Раздавшийся лязг металлических запоров, заставил его, уже провалившегося в дрему, очнуться. Не раздумывая, метнулся к двери, разбил прутом свисавшую над дверью электрическую лампочку и замер.
Металлический скрежет и дверь приоткрылась. В помещение хлынул яркий свет наружного освещения. Настороженная итальянская речь, и снова тишина. Дверь открылась полностью. В проеме показался похититель с квадратной челюстью. В вытянутой руке был пистолет.
Взмах руки и верзила с раскроенным черепом падает на пол. Фил сразу же прыгает в коридор. Удар ноги, — пожилой, как пушинка влипает в стену и, бессмысленно вытаращив глаза, сползает на пол. Не успел повернуться к третьему, как получил сильнейший удар в челюсть и короткий тычок в солнечное сплетение. Ругань по-итальянски, и грубый носок ботинка пытается перевернуть Фила, оказавшегося лежащим на полу, на спину. Рывок за ногу, и последний из похитителей падает рядом. Собрав все силы, стиснув зубы и превозмогая боль, Фил дотягивается до горла соперника и, что есть силы, стискивает его.
С трудом поднялся. Саднило разбитое лицо. В желудке была отвратительная ноющая боль. Провел рукой по лицу, рука окрасилась в красный цвет. Удар в лицо разорвал ему уголок рта, и похоже, сломал нос. Через некоторое время, держась рукой за стену, вышел из помещения. Стояла ночь. Мелкий дождь приятно холодил разбитое лицо. Он в изнеможении опустился на колени, и отключился.
Очнулся, когда начался рассвет. Приподнялся на локте, осмотрелся. Лежал на земле в зарослях кустарника. В дождливой дымке виднелось приземистое, похожее на склад, здание. И вдруг, эту девственную тишину нарушает вой сирен сразу нескольких
Его повели в сторону машин. Что-то влажное, — кровь, дождь, слезы, — текло по его щекам, но для него это уже не имело никакого значения.
— Боже, — донесся до него чей-то возглас, — посмотрите, как его лицо разделали кастетом!
Каждый его шаг отдавался болью. Оказавшись у полицейской машины, почувствовал озноб.
Дождь прекратился. Неизвестно откуда появившийся холодный ветер погнал прочь нависшую над мегаполисом густую мрачную облачность. Вот уже промелькнул робкий лучик света. Это было началом нового просыпающегося дня.
В кабинете руководителя десятого участка ФБР курирующего Брайтон-Бич Нормана Хиггинса, находился он сам, его помощник, агент Ник Ковалевски, представитель регионального управления ЦРУ Стэнли Буш и детектив местного отделения уголовной полиции, Мел Харрисон. Обсуждали события, которые произошли накануне в заброшенном складском помещении на окраине одного из глухих районов Брайтона.
Подводя итоги, Хиггинс вежливо дал понять детективу Харрисону, что расследованием всей этой бойни будет заниматься его отдел, потому что разработкой людей принимавших в ней участие, давно занимаются его люди.
Харрисон, давая понять что ему все равно, безразлично пожал плечами, но тут же заметил, что принимает решение не он, а его начальство. Чтобы его успокоить, Хиггинс сказал, что о принятом решении письменно поставят в известность капитана Брендона, непосредственного руководителя Харрисона. После этого заявления, поняв, что в этом кабинете он уже лишний, Харрисон поднялся с кресла, пожелал успешного расследования, и попрощавшись, вышел.
— Ну, что, Стэнли, — подождав, когда за Харрисоном закроется дверь, — Хиггинс посмотрел на Буша, — лично мне кажется, проверку этого парня пора заканчивать, как считаешь? Мои парни, как ты видишь, нужны сейчас совсем в другом деле.
— Но только благодаря тому, что твои парни упустили Джексона и его друга, мы и получили этот результат.
— Ну, мистер Стэнли, — ироничная улыбка пробежала по губам Буша, — это, как говорится, издержки производства. Мои парни и не думали, что в этом гадюшнике с твоими людьми произойдет такое…
— Да, действительно, никто не знал, — вздохнул Буш. И насчет проверки, ты наверное действительно прав. Пора заканчивать. Этот парень действительно нужен сейчас там, в Афгане, а не здесь, чтобы перекладывать бумаги в этом гадюшнике, называемом «Домом», да колотить мафиози. Я сегодня же доложу обо всем шефу.
Стояла глубокая ночь. Он лежал в кромешной темноте на больничной койке окружного госпиталя Нью-Йорка и медленно возвращался к тому периоду, когда все и начиналось…
…Первый семестр четвертого курса восточного факультета Таджикского государственного университета… Он, Володя Чумаков, возвращается после занятий домой.
Настроение под стать прекрасной солнечной октябрьской погоде. Он стоял на автобусной обстановке в ожидании «своего» автобуса, идущего в поселок, где он проживает вместе с родителями и младшим братишкой. Задумавшись, даже не заметил, как перед ним появился молодой человек. Представившись сотрудником милиции, он попросил Володю проехать с ним в отделение милиции для выяснения ряда вопросов.