Правоверный

Олейник Станислав Александрович

Вот тут он был действительно потрясен и растерян. Потрясен тем, что случилось, а растерян от того, что не знал, что делать дальше…

Когда самолет уже бежал по посадочной полосе Берлинского аэропорта, сидевший рядом с ним мужчина, засунув правую руку во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда небольшой пакет и, чтобы привлечь внимание Филиппа, ткнул его в бок. Затем молча передал пакет. Когда затих свист турбин и пассажирам разрешили покинуть салон, мужчина не обращая на Филиппа ни малейшего внимания, молча поднялся, подхватил дорожную сумку, и направился к выходу.

Уже находясь в отеле, зайдя в туалет он ознакомился с содержанием пакета. На бумажном квадратике было всего несколько слов, которые содержали просьбу в течение текущей недели позвонить по телефону…

Далее шел номер, который, вместе с просьбой о звонке, прямо на глазах Филиппа вдруг исчез с квадратика. Мысленно повторив про себя оставшиеся в памяти цифры, Филипп скомкав пакет вместе с листочком бумаги, бросил в унитаз и спустил воду.

Новый коллектив в бывшем западном секторе Берлина, встретил Филиппа Джексона доброжелательно. О его прошлом, пожалуй, знал только его новый, он же старый шеф, Камински. Прибывший в Берлин перед самым падением берлинской стены, к появлению Филиппа он отнесся довольно спокойно. Чувствовалось, что оказанная Филиппом в Пакистане помощь Адамсу, что спасло и Каминского от возможных неприятностей, сыграло свою положительную роль. Они долго беседовали о прошлой работе Филиппа, о развале Советского Союза, и его задачах, в связи с новой обстановкой на политической карте мира.

Ему поручили сектор по проведению первичной работы с так называемыми перебежчиками из Группы Советских Войск в Германии, или, как эта военная группировка называлась сейчас, — Западной Группы войск. Перебежчиков было довольно много. Были и солдаты, были и офицеры. Некоторые даже с семьями.

Первые же беседы показали, что никакой политики тут и близко не было. Подавляющее большинство перебежчиков были запуганы неизвестностью, что их ждет там, на родине. В глазах многих сквозила безысходность от того, что там они никому не нужны. Это было очень страшно. И что удивительно, такие чувства и испытывал сейчас и он, Чумаков.

Чем дольше он продолжал работать со своими соотечественниками, тем острее возникало желание увидеть своих близких, а возможно, даже и Алену. И он решился поговорить на эту тему с Камински.

Разрешение было получено. Филипп внимательно посмотрел на шефа, и неожиданно для себя, спросил: «А вы не боитесь, что я могу не вернуться?».

— Нет, — усмехнулся тот, — Не боюсь. Вы совершенно забыли о своем прошлом, о брошюрах, где вы хорошо смотритесь с моджахедами расстреливающими своих соотечественников. Вам этого никто не простит, Филипп, даже учитывая тот факт, что Советский Союз уже не существует. Допускаю, что это может произойти, но все равно, рано или поздно, вы вернетесь к нам. Вы проживали раньше в совершенно другом государстве. В новом, вы никому не нужны, да уже и не сможете там жить. Я имею в виду Россию, — немного помолчав, добавил Камински. А про Таджикистан, где проживают ваши близкие, я и говорить не хочу. Вряд ли вас прельстит проживание в стране, которая оказавшись вдруг независимой, сразу провалилась в средневековье… Вы сами прекрасно видите, как бегут из советских войск, здесь, в Германии, ваши солдаты и офицеры…

По номеру телефона, что ему вручил неизвестный в самолете, Филипп звонил уже три раза, но все было безрезультатно. И вот, в этот, четвертый раз ему повезло. Услышав тяжелое дыхание в трубку, он произнес только одно слово, «Правоверный». В ответ было все то же тяжелое дыхание. Но когда он сказал, что через несколько дней возможно появится в Таджикистане, только тогда трубка глухим мужским голосом произнесла всего три слова: «Вас там найдут». И почти сразу короткие гудки.

Когда возвращаясь в отель, он проходил мимо газетного лотка, где наряду с газетами и журналами, продавались и книжки, его внимание неожиданно привлекла одна, где на английском была напечатана фамилия «Гордиевский». Филипп купил пару газет и эту книжку.

Уже лежа в постели он внимательно просмотрел эту книгу. Автором ее был небезызвестный ему Олег Гордиевский. Название книги явно было рассчитано на западного обывателя, и называлась она, — «КГБ: тайные операции по всему миру». О том, кто такой Гордиевский, Филиппу было хорошо известно. Этот тот самый его коллега, который несколько лет назад изменил

Родине и перебежал на сторону английской разведки.

Просматривая книгу, он нашел ее сначала довольно интересной. Интересной только потому, что она объединила в себе все, что было напечатано в сотнях изданий о работе КГБ в иностранных государствах. Но именно поэтому он в итоге и нашел ее далеко не оригинальной. Во многом тут были просто перепечатки официальной печати, а то и просто набор измышлений и заурядной клеветы.

В целом же, эта книга произвела на него неприятное впечатление. Она вызвала такое чувство, будто собака кусает руку своего собственного хозяина. Его поразила беспринципность автора. Все таки есть же какие-то нравственные жизненные нормы, которые выполняют все. Тебя эта страна породила, вскормила, дала образование, заботилась о тебе, а ты взял, да и предал. Даже если ты потом и «прозрел» — так останься порядочным по отношению хотя бы к своему прошлому… — С такими вот мыслями и заснул майор внешней разведки КГБ, а сейчас спецслужбы еще неизвестно какого государства, Владимир Иванович Азаров. В том, что он никогда не будет вторым Олегом Гордиевским, уж это он знал точно.

Через неделю Филиппа Джексона пригласили к начальнику сектора Восточного регионального управления ЦРУ в Германии Джозефу Марио. В кабинете, куда провела Филиппа секретарь, за столом красного дерева сидели четверо. Во главе стола находился, конечно же сам Джозеф Марио, которого раньше Филипп никогда не видел. Справа от него находился непосредственный руководитель Филиппа, Ян Камински. Двух других, как и шефа подразделения, он также видел впервые.

Как только Филипп предстал перед ними, головы всех повернулись в его сторону. Джозеф Марио пристально посмотрел на него и показал рукой на свободное за столом место.

— Садитесь, мистер Джексон, — сказал он, и поочередно представил тех, кого Филипп видел впервые. Представил их довольно просто, как своих первых заместителей. Одного, который был в золотых очках, и был похожий на банкира, назвал Джеромом Грином. Второй, который производил впечатление сельского учителя, был представлен, как Сидней Фредерикс. Яна Камински представлять необходимости не было. Тот был его непосредственным руководителем.

— Мы пригласили вас, Джексон, — начал Марио, — потому что нам требуется специалист, который бы мог получить необходимую информацию о политическом и экономическом положении в одной из бывших союзных республик СССР, а теперь являющихся самостоятельным государством, — Таджикистане. Нам пока известно лишь то, что одна из советских дивизий выведенных из Афганистана, продолжает оставаться на территории этой страны, и ведет боевые действия против банд афганских наркодельцов, пытающихся переправить героин из Афганистана, через территорию Таджикистана, в Россию и Западную Европу. Мистер Камински сообщил нам, — Марио кивнул в его сторону, — что у вас там есть родственники, и вы имеете желание их увидеть. Мы посовещались, взвесили все «за» и «против», и решили совместить приятное с полезным. Направляетесь туда в качестве сотрудника консульского отдела, который там только начал формироваться. Как вы понимаете, посольства нашего там пока нет. Поэтому консульский отдел временно будет подчинен нашему посольству в Пакистане. Пакистан вы знаете прекрасно, и знаете там многих наших сотрудников. Мы перебрали многих, которые обладают квалификацией, как ваша, и в результате тщательной проверки, все же выбрали вас. Вам не нужно говорить о том, что делом которым вы будете заниматься, является делом особой важности. Вам понятно?

Филипп кивнул.

— Вы помните, мистер Джексон, что два года назад стали полноправным гражданином Соединенных Штатов?

— Да, сэр.

— Отлично!

— Какие будут вопросы к мистеру Джексону? — Марио обвел присутствующих взглядом.

— Расскажите о себе, — попросил тот, что был в золотых очках, Джером Грин. Как узнал позднее Филипп, это был представитель ФБР.

— А что именно, сэр? — Филипп перевел на него взгляд.

— Все знают вашу официальную биографию, — подал голос Камински. — Расскажите, что считаете нужным, ну… хотя бы о своих близких…