Прайд окаянных феминисток
Шрифт:
— Для него же лучше, если не приснится. Я лучше розовую линейку во сне буду видеть, чем всяких…чертей. Даже если в ней все тридцать сантиметров.
Она с удовольствием отметила, что ухмылка Полининого брата исчезла, уступив место искреннему непониманию. То-то. Сейчас он будет понимать еще меньше.
— Девочки, вы не помните, сколько сантиметров в розовой пластмассовой линейке?
— Девятнадцать, — сказала Вера.
— С половиной, — добавила Надя. — Было двадцать, но там уголок откололся. Мы ее обрезали, чтобы ровная была. А то с отколотым
— Молодцы, — похвалила девочек Наталья. — Значит, пять линеек — это даже меньше метра. Пусть эта линейка мне каждую ночь снится. Потому что не зря же я подозревала, что давно следовало хоть немножко пополнеть, правильно?
Девочки одобрительно угукнули хором, а Любочка еще и уточнила:
— Хотя бы на пол линейки. Да?
На лице Полининого брата читалась напряженная, но совершенно безрезультатная работа мысли. Наталья успокоилась и сразу развеселилась. Сейчас его мысли предстоит еще одна непосильная работа.
— Что будем делать с моей аллергией? — строго обратилась она к Вере-Наде, машинально почесывая щеку.
— Рубить под корень, — вздохнув, сказала Вера.
— И голову мыть, — подумав, добавила Надя.
— И я, ладно? — оживилась Полина. — Я косу отрастить хочу.
— А что останется — бабушке Насте отнесем, она цыплятам скормит. Или кроликам, — деловито предложила Любочка.
— Но остатки придется самим через мясорубку, бабушке Насте уже тяжело ручку вертеть, — предупредила Наталья, тайком следя за выражением лица Полининого брата. Выражение его лица свидетельствовало о том, что мысль категорически отказалась от работы.
— А кухонный комбайн?! — вспомнила Полина. — Мы же кухонный комбайн привезли!
— Очень кстати, — обрадовалась Наталья. — Предусмотрительная девочка. Вырастет у тебя коса до пояса.
— А у меня? — нерешительно спросила Любочка, трогая рукой стриженую макушку.
— С кухонным-то комбайном — хоть до колен! — пообещала Наталья.
— Или до земли, — хором сказали Вера-Надя.
— Или еще больше, — подхватила Полина. — С кухонным комбайном — никаких проблем! Он за пять минут сто килограммов перемелет и ведро соку выжмет!
— Сто килограммов, наверное, еще не выросло, — с сомнением заметила Любочка.
Полинин брат сдался.
— Эй, — жалобно позвал он, с заметным трудом выходя из ступора. — Эй, кто-нибудь…О чем речь идет? Я ничего не понимаю.
— Чего ты не понимаешь? — подозрительно спросила Полина.
— Чего ты не понимаешь, Бэтээр? — мягко повторила Любочка. — Мы все тебе расскажем.
Ну вот, сейчас Полина или Любочка все испортят. Наталья с сожалением вздохнула. Не каждый день удается так поразвлекаться. Как нынче говорят?.. Весь кайф поломают, да. Начнут объяснять…
Но Полинин брат сам не дал испортить развлечение.
— При чем тут коса до земли? — растерянно говорил он. — Зачем ее в кухонном комбайне молоть? И сок выжимать? И какой сок из косы? Даже если сто килограммов… Но сто килограммов — таких кос не бывает… И зачем ее под корень рубить? Вон какие у Веры-Нади
— Бэтээр, ты о чем? — с оттенком раздражения перебила его Полина. — Я совершенно ничего не поняла. Особенно про сок из косы и про врача. Ты не заболел, нет? Или просто шутишь так?
— Бэтээр, ты заболел, да? — всполошилась Любочка и потрогала ладошкой его лоб. — Нет, не горячий…Бэтээр, ты не болей, пожалуйста, а то что мы без тебя делать будем? У нас резиновый плащ большой, только на тебя как раз, а остальные утонут, даже тетя Наташа. Ведь невозможно работать, если по земле волочится, правильно?
Полинин брат дико посмотрел на всех, сказал: «Правильно», — и опять впал в ступор. Минутку Наталья с наслаждением любовалась этой картиной, потом сжалилась не так над ним, как над Полиной, которую очевидная мужицкая тупость брата расстраивала и злила, и объяснила на доступном мужику уровне:
— Аллергия у меня от крапивы, крапива у нас с той стороны дома, мы ее вырубим, перемелем в кухонном комбайне, выжмем сок, соком все вымоем головы, от крапивного сока волосы хорошо растут… Что еще? Остатки крапивы отдадим Анастасии Сергеевне, это живые витамины для цыплят и кроликов. Все.
— А! — Полинин брат оживел и заметно обрадовался. — Я понял! Крапиву буду рубить я. Это не женское дело.
— Любочка это и мела в виду, когда говорила о резиновом плаще вашего размера, — согласилась Наталья. — Если вы поможете, мы будем очень благодарны. Но перчаток вашего размера у нас нет, а с голыми руками на крапиву… Не знаю, я бы не решилась.
Полинин брат внимательно посмотрел на свои ладони, пожал плечами и самонадеянно заявил:
— Да такую шкуру никакая крапива не прокусит.
Любочка тоже внимательно посмотрела на его ладони, поцарапала их ногтем, согласно кивнула, но все-таки озабоченно спросила:
— А с другой стороны? Там мозолей нет.
Полинин брат заулыбался, чмокнул Любочку в макушку и легкомысленно ответил:
— А другую сторону я крапиве подставлять не буду. Завтрак закончен? Тогда мужчины убирают со стола, греют воду и моют посуду, а женщины ищут резиновый плащ моего размера и острый топор, готовят кухонный комбайн и ведро для крапивного сока, а также мудро и чутко руководят мужчинами, при этом не путаясь у них под ногами.
Полина первой вскочила из-за стола, снисходительно сказала:
— Ладно, я тебе помогу.
Было очень заметно, что она страшно довольна братом, но пытается это скрыть, а он доволен тем, что она им довольна, и скрывать это даже не думает. Смешные.
Вера-Надя тоже вскочили, подхватили Любочку и умчались выполнять указания Полининого брата. Наталья осталась сидеть, попивая холодный чай и тем самым демонстративно игнорируя его указания. Полина задумчиво постояла со стопкой грязных тарелок в руках, потом поставила тарелки на стол и деловито приказала брату: