Прайд окаянных феминисток
Шрифт:
Яблочную кошку он догнал уже у входной двери, окликнул с неожиданной для себя робостью:
— Наташ! Нам бы поговорить надо…
Она остановилась на крыльце, оглянулась, вспыхнула, как маков цвет, но сказала совершенно спокойно, даже холодновато:
— Поговорить? Я вас слушаю, Тимур Романович.
— Нет, не на бегу, — совсем робко попросил он. — Разговор серьезный, правда… Когда дети уснут, а? Я тебя в розовых кустах ждать буду. Придешь?
— Нет, Тимур Романович, — совсем холодно ответила яблочная кошка и полыхнула негодующим взглядом. — Нет, не приду. Я и так не выспалась, сегодня очень устала, завтра
Она отвернулась, взялась за ручку двери, и Бэтээр, забыв заранее заготовленные формулировки, выпалил:
— Без рук! Я тебе клянусь!
Яблочная кошка оглянулась и изумленно уставилась на него, даже рот открыла.
— Я имел в виду, что разговор очень серьезный, — торопливо объяснил Бэтээр. — И деловой. Честное слово! Это насчет Любочки. У меня новая информация появилась. Надо, чтобы ты тоже в курсе была. Вдруг это поможет? Тем более что тебе уже завтра с этой замшей говорить. Мало ли как разговор повернется! Или спросит чего-нибудь… А ты уже все знать будешь! И заранее план защиты выстроишь! То есть это… Ну, в общем, во всеоружии придешь.
— Что за новая информация? — настороженно спросила яблочная кошка, благополучно пропустив мимо ушей всю остальную его речь. — Что-то… опасное?
— Скорее полезное. Но это долго рассказывать… Правда долго, я не для того, чтобы… Наташ, повторяю: разговор серьезный и деловой.
— Хорошо, — подумав, согласилась яблочная кошка. — Дети лягут — и я выйду.
— Вот и молодец, — обрадовался Бэтээр. И тут же осмелел. — Только ты их пораньше уложи. А то привыкли колобродить допоздна! Нечего режим нарушать… И Пульке я скажу, чтобы по ночам не шастала.
Яблочная кошка неопределенно хмыкнула, кажется, что-то хотела сказать — судя по сложенным утиным клювиком губам, что-то значительное, — но передумала, молча вошла в дом и захлопнула дверь перед его носом. Ну и пусть. В конце концов, поговорить она все-таки согласилась. Посмотрим, как она будет хмыкать и хлопать после этого разговора. Только надо еще раз все как следует обдумать.
И Бэтээр пошел опять все как следует обдумывать и терпеть Пулькины щипки.
Глава 10
Наталья сунула патроны в карман, полезла в кладовку за ружьем — и тут же спохватилась: что это она делает? Зачем ей сейчас-то ружье? Вот уж действительно, привычка — вторая натура. Наверное, у нее уже первой натурой стала… И единственной. Приперлась бы для серьезного разговора с ружьем! Детский сад, как сказал бы Полинин брат. Интересно, что ж за информация у него такая важная? Она подозревала, что никакой особо важной информации у него нет, и весь его серьезный и деловой разговор сведется к тому, что… в общем, к глупостям всяким. Но кто его знает, может, и правда что-то полезное узнал. А бесполезные глупости она сегодня пресечь готова. Она уже знает, на что способен Полинин брат. Она с первых слов поймет, что он опять задумал. И в розовые кусты она не пойдет. Для серьезного и делового разговора вполне подойдет лавочка возле летней веранды.
— Наташ! — Полинин брат вовсе не сидел в розовых кустах, а маячил возле крыльца. — Спасибо, что вышла. Это правда серьезно, ты не думай… Я специально здесь жду — вдруг ты не захочешь в розовые кусты? Еще подумаешь
— Ерунда какая, — холодно заявила она, отворачиваясь от него и направляясь к розовым кустам, хотя только что решила именно туда не ходить. — Вы, Тимур Романович, сказали, что разговор будет деловым, правильно? Я вам верю.
— Спасибо, — серьезно сказал он, пробираясь за ней сквозь розовые заросли и устраиваясь на старом деревянном диване, почти демонстративно — как можно дальше от нее. — Наташ, я правда благодарен… Мне важно, чтобы ты мне верила. А то мне трудно объяснить будет. Мне и так трудно…
— Я уже сказала, что верю вам, — с некоторым нетерпением напомнила Наталья. — Можете говорить откровенно. Я вас выслушаю и постараюсь понять.
— Да! — обрадовался он. — Понять, да! Это главное. Знаешь, я целую речь приготовил. Пол дня готовился… Наизусть выучил…
И замолчал.
И она молчала, ждала, когда он начнет произносить свою выученную наизусть речь, слушала его неровное дыхание и изо всех сил старалась не зевнуть. Спать хочется. Так хочется спать, завтра к Римме Владимировне, если опять не выспится — какой разговор получится?.. Ну, начнет он когда-нибудь свою речь?
— Забыл, — вдруг растерянно сказал Полинин брат.
И Наталья тут же развеселилась. Даже, кажется, спать расхотелось. Вот уж, действительно, детский сад. Когда кто-нибудь из ее детей в самый ответственный момент, прямо перед своим выступлением на утреннике, забывал выученный стишок, то признавался в этом с точно таким же выражением. Забыл! Страх, растерянность и горькая обида на судьбу. И горячая надежда: а вдруг тетя Наташа поможет? Что-нибудь сделает, что-нибудь скажет — и все само вспомнится, и не придется позорно реветь на виду у всей своей средней группы, да еще и на виду у всех родителей, наоборот, выступление пройдет с невиданным успехом, и все будут хлопать долго-долго, а мама будет смотреть с гордостью и улыбаться… Забыл! Вот ведь бедолага. Наверное, сильно переволновался.
— Это ничего, — успокаивающим тоном сказала она. — Зачем наизусть? Наизусть совсем не обязательно, Тимур Романович. Вы самое главное помните? Ну, вот и начните с самого главного.
— Конечно, — с облегчением откликнулся Полинин брат и громко вздохнул в темноте. — Конечно, самое главное! А потом уже все остальное. А может, остальное и не надо будет… Наташ, у меня четвертая группа крови. Резус-фактор отрицательный.
Он опять замолчал и громко завздыхал, Наталья подождала продолжения, не дождалась и осторожно спросила:
— Ну и что? У меня тоже. И у Веры-Нади.
— Да?!
Полинин брат так изумился, как будто она сообщила, что является дочерью вождя африканского племени. И Вера-Надя тоже. Все-таки Полинин брат был невероятно забавным.
— Насколько я знаю, это не патология, — начала она развлекаться. — И не заразно. Хотя кто его знает… Например, Любочка с нами совсем недолго живет, — и вдруг оказывается, что у нее такая же группа крови! Этот факт должен настораживать, как вы считаете? Тимур Романович, а вы уверены, что до нашего знакомства у вас не было другой группы крови? И у Полины тоже! На вашем месте я бы проверила. Прямо завтра же. На всякий случай. Вдруг это открытие мирового значения? А мы тут сидим и по своей безграмотности скрываем от медицинской общественности судьбоносные факты…