Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако»
Шрифт:
А тот человек решил, что «Тикуэн» — это имя человека, и отвечал: «Благодарю за приглашение. У вас и Тикуэн сейчас? Передавайте и Тикуэну мои наилучшие пожелания» — так он сказал и быстро ушёл по своим делам.
Иккю послал монаха передать: «Заходите хоть ненадолго. Сейчас ещё и осенний дождь пошёл, так что приготовлю беседку для встречи».
9
О «сюсэки»
Неподалёку от Мурасакино обитал один отшельник, которому уж перевалило за сорок, а грамоте он так и не выучился. Временами он обращался к Иккю с разными просьбами.
Как-то раз пришёл он к Иккю, встал перед ним и сказал:
— Из всех искусств человека нет такого, которое бы
Иккю отвечал:
278
То есть не различает прекрасного и безобразного. Слово аси, «тростник», созвучно слову «плохой», ёсиаси, «хороший тростник», также может быть воспринято как «хорошее и дурное». Бухта Нанива упомянута, вероятно, оттого, что стихотворение об этой бухте использовалось на первых этапах обучения письму.
279
Цитата из книги «Беседы и суждения», гл. 4 «Ли жэнь».
— Простое дело! — написал что-то азбукой и иероглифами и вручил ему.
Отшельник почтительно принял написанное, удалился в свою келью и принялся неустанно учиться.
Через день-другой наутро направился он в храм к Иккю и повстречался с его учениками.
— Господин монах, мы слышали, что вы изволите учиться письму! Какая чудесная настойчивость! А есть ли «сюсэки»? [280]
Отшельник отвечал:
— Только что съел!
— Да нет, я сказал «есть ли сюсэки»!
280
Буквально «следы рук», что-нибудь, собственноручно написанное. Монах неграмотен, и потому решил, что речь идёт о еде.
— Спасибо, я, пожалуй, откажусь! — сказал тот монах.
10
Об игре в «передачу огня»
Недалеко от того места, где жил Иккю, жили люди, проводившие церемонию «ожидания солнца» [281] . Как смеркалось, развлекались они играми в го, сугороку, сёги, а потом пели песни имаё и маи, шумно танцевали.
Кто-то из них предложил:
— Вот что, а давайте-ка сыграем в «передачу огня»! [282]
281
Согласно древнему китайскому поверью, в 57-ю ночь шестидесятеричного цикла, когда соединяются циклические знаки Обезьяны и «старшего брата металла», три червя, живущие в теле человека, во время сна выползают из него и докладывают о грехах человека Небесному владыке, который соответственно тяжести грехов укорачивает жизнь. Чтобы избежать этого, в такую ночь до утра предавались увеселениям, чтобы не уснуть. В «Записках у изголовья» Сэй-Сёнагон также упоминаются «увеселения для ночи Обезьяны», проводимые при дворе.
282
Игра, при которой зажжённую палочку благовоний или лучину передают друг другу, говоря слово, которое начинается со слога хи — «огонь».
— Давайте! — согласились все, и тот, кто был с краю, начал:
— Хи-дзиримэн! [283]
Другие продолжили:
— Хи-дзая!
— Хи-дансу!
Так они играли, а один из них, который умом не блистал, сказал:
— Хи-хабутай!
Иккю тоже был среди игравших, и он сказал:
— Слово «хи-хабутай» я не знаю!
Тогда тот недотёпа обиделся:
— Как же это, «хи-дзиримэн», «хи-дзая», «хи-дансу» вы говорить можете, а мне нельзя сказать «хи-хабутай»?
283
Хи-дзиримэн, хи-дзая, хи-дансу — названия видов тканей с указанием цвета — хи, «алый». Хабутай — ткань, которую делали только белого и чёрного цвета, поэтому слово хи-хабутай для игравших звучало бессмыслицей.
На том это и замяли.
Тот глупец, которого Иккю осадил, разозлился, всё думал, как бы ему поддеть того в ответ. Когда дошла очередь до Иккю, он сказал:
— Хикокуро! [284]
Тогда недотёпа встрял:
— Да разве бывает «хикокуро»?
Иккю на это ответил:
— Как же не бывать, бывает, вон в моём храме привратника зовут Хикокуро!
Непонятно, что там творилось в голове у этого человека, но в свою очередь он сказал:
— Куросукэ!
284
Хикокуро — мужское имя. В игре, похоже, не существовало ограничений на имена собственные.
Ему говорили:
— Что это такое, мы же в «передачу огня» играем, откуда тут взялся Куросукэ?
— Если в его храме бывает Хикокуро, то в моём привратником служит Куросукэ! — отвечал он.
11
О том, как Иккю не мог утолить свои горести
О происхождении Иккю уже сказано в предыдущих сборниках, так что здесь мы об этом писать не будем [285] .
Как-то господин Коноэ зашёл проведать Иккю и увидел в нише токонома каллиграфический свиток с именами Трёх божеств и прорицаниями [286] . Хорошенько присмотревшись, он увидел, что в «прорицаниях», оказывается, написано: «Вовек не утолишь горести свои, снедающие тебя дни и месяцы».
285
В «Рассказах об Иккю» сообщается, что Иккю был сыном императора Го-Комацу.
286
Три божества — Аматэрасу, Хатиман и Касуга, свитки с прорицаниями из их храмов распространились в Японии начиная с периода Муромати.
Удивился господин Коноэ, вернулся во дворец и донёс это до высочайшего слуха. «Может быть, ему чего-то не хватает?» — было сказано ему, и Иккю послали множество разных вещей.
После того снова зашёл господин Коноэ к Иккю, и видит — рядом с «не утолишь горести свои, снедающие тебя дни и месяцы» приписано: «Немного утолил». «Неужто не хватило?» — подумал он, и послали ещё всякого золота и серебра. И опять зашёл господин Коноэ к Иккю, смотрит, а рядом с «немного утолил» приписано: «И снова утолил».
Конец второго свитка
Свиток третий
1
О толковании иероглифов
Когда Иккю заболел и ел жидкую кашу «каю», чтобы поддержать здоровье, к нему пришёл человек по имени Хасэгава Ёкити, который гордился своей учёностью, разделил с ним еду и говорил:
— Есть, наверное, какой-то смысл в том, что в иероглифе «каю», «каша», справа и слева пишут знак «лук», а между ними — «рис». Совершенно непонятно. Ведь эта каша готовится так: кладут рис в воду и разваривают, пока не станет совсем мягким. Написали бы «вода» и «рис» или же к знаку «еда» добавили бы знак «кипяток», а по какой же такой причине написали так, как есть?
Так он спрашивал Иккю, а тот отвечал:
— У этого иероглифа есть свой смысл. В старину в Великой Тан были святые владыки Шэнь-нун [287] и Фу Си [288] . Тогда ещё иероглифы не установились, были иероглифы «рис» и «еда», а вот знака «каша» не было. Тогда Фу Си и Шэнь-нун собрали множество мудрецов и сказали им:
— Когда кладут рис в воду и разваривают, пока не станет совсем мягким, это хорошо для желудка и легко переваривается. Однако же иероглифа для этого у нас нет. Давайте сделаем! Подумайте над этим.
287
Китайский культурный герой, покровитель земледелия и медицины, которому приписывают создание сельскохозяйственного календаря и древнего фармакологического справочника. «В Великой Тан» в данном случае является не указанием на период, а общим названием Китая, достигшего расцвета в Танскую эпоху.
288
Также культурный герой, покровитель восточного направления, научивший людей готовить пищу на огне и ловить рыбу.