Преданная

Акулова Мария

По кивку шагаю в кабину. Зачем-то запоминаю, что он жмет на семнадцатку. Лифт с толчком трогается и несет вверх слишком быстро. До головокружения.

Дальше – снова плетусь за… М-м-м… Теневым «работодателем». А светлый мой что? Я отказалась от предложения, теперь предложит своей рыжей прокурорше? Или с кем-то другим вечер проведет? Или работать будет? С друзьями? Что?

Стараюсь отвлечься, пока Руслан Викторович открывает одну из дверей.

Открыв, позволяет мне зайти первой:

– Прошу.

Уже за моей спиной мужчина щелкает выключателем света, который разом зажигается во всей квартире.

Она… Красивая. Я бывала в подобной только по приглашению Лизы. Это жилье богатых людей.

Только я тут при чем?

– Проходи, осмотрись. Можешь не разуваться. Завтра клининг.

Оглянувшись, ловлю направленный на меня взгляд. Трушу, конечно, но заставляю себя сбить оцепенение.

– Зачем?

В ответ получаю усмешку. Долгий взгляд. Он заползает под кожу и растекается парализующим волю ядом.

– Посмотри сначала, Юля, потом поговорим.

Настаивать я не умею.

Кивнув, снова отворачиваюсь.

Не доверяю свой драгоценный зонт ни одной из множества свободных полок. Так и иду, прижимая его к промокшей сбоку юбке.

Это не слишком большая, но очень красивая трехкомнатная квартира. Светлая гостиная в спокойных тонах. Оборудованная современной встроенной техникой кухня. В спальню я не заходила. Заглянула только. Там… Большая кровать. Гардеробная.

Пульс частит. Под коленками слабость.

Вернувшись в гостиную, натыкаюсь на безразличное вроде как лицо. Темная бровь отца Лизы ползет вверх.

– Очень красивая квартира. Это… Лизы?

Уголок мужского рта кривится в усмешке.

Смолин перестает прокручивать в руках ключи. Сжимает их.

– Да. Но в ближайшее время Елизавета сюда не переедет. Хочу сохранить контроль. А квартира пустует. О ней никто не знает…

Направление мысли я улавливаю сразу. Горло сохнет. Глаза, подозреваю, увеличиваются.

– До твоего суда здесь пешком двадцать минут. Если хочешь…

Руслан вытягивает в мою сторону руку. В ней – ключи от квартиры. Волнение преображается в тошноту.

– Вы переоцениваете мои способности. Я не думаю… Я не думаю, что у меня вообще что-то получится.

Отец Лизы делает шаг. Я отступаю. Очевидно, веду себя неправильно. Торможу, а вот он подходит.

– Бояться – нормально, Юля. Но ничего сверхъестественного тебе делать не придется. Поверь, это будет намного легче, чем ты себя накрутила.

Мой взгляд скатывается обратно на подбородок. Я сглатываю и киваю.

Тишина давит на виски.

– Это тебя ни к чему не обязывает.

Как же…

Не верю, но молчу.

Как не пустить в себя яд легких денег и легкой же жизни? Мне кажется, я держусь только на трусости и склонности преувеличивать трагизм происходящего.

На том, что держусь на совести, как-то не думаю. Слишком комплиментарно.

Считаю до трех и делаю шажок назад. Поднимаю глаза.

– Нет. Не надо. Меня устраивает моя квартира. Не хочу лишних вопросов…

– От кого?

Кривлюсь.

– Даже от Лизы.

Смолин выглядит непрошибаемой скалой. Смотрит на меня, не выражая ничего – ни тепла, ни холода. Он таким был всегда или стал после смерти жены? Какой он вообще? Или без разницы?

– Ты думаешь, она заметит?

Осознанно или нет, но бьет он больно. И по мне, и по своей дочери. Потому что я, по его мнению, себя переоцениваю. А она… В его голове не такая уж и душевная.

– Сегодня Вячеслав Евгеньевич предложил меня подвезти.

Бровь Смолина снова приподнимается. Мне гадко «сливать», но это кажется безобидным.

– Одно дело, вези он меня на ДВРЗ, другое…

Развожу руки.

– Подвезти – это хорошо, Юля.

Задумчивый взгляд ловит меня в ловушку. Еле сдерживаю желание оправдаться. Мол, да это ни о чем… Да не выдумывайте…

Я в крысу играю. Крыса с «работодателем» не спорит.

Выдерживаю еще один шаг на меня. Дальше – телесный контакт.

Отец Лизы касается пальцами моей руки. Поднимает кисть и разворачивает ладонью вверх. Кладет ключи. Пресекает протест взглядом.

– Пусть будут у тебя. Хочешь жить – переезжай. Охрана предупреждена. Не хочешь – оставайся. Но если я пишу «на точке»…

Мой взгляд соскальзывает по мужскому плечу в сторону. За окном серо. Влажно. Противно.

И мне так. Теперь у меня есть «точка».

Пробирает легкая дрожь, когда мою ладонь в кулак сжимают чужие пальцы. Смолин не отступает. По воздуху движется ими вверх. Поддевает мой подбородок. Возвращает внимание себе. Я чувствую легкие поглаживания. Тело реагирует на них паникой…

Хочу я того или нет – парализует чернота зрачков, незаметно перетекающих в радужки. Эффект не сглаживает спокойная мимика. Я прекрасно осознаю, насколько он для меня опасен.

– В следующий раз предложит – не отказывайся.

– Почему?

Вместо ответа – легкая снисходительная улыбка. Сконцентрированное на моем лице внимание. Пальцы перемещаются на щеку. Костяшки поглаживают и там тоже.

— Ты красивая, Юля. Я бы тоже тебя с удовольствием подвозил.

Лучше бы я не спрашивала.

Легкая дрожь становится крупной.

Закрываю глаза и молюсь, чтобы мужчина убрал руку.

Глава 8

Глава 7