Преданная
Шрифт:
Надеюсь, Смолин сегодня не позвонит.
Забираю плотную бумагу и прижимаю к груди. Продолжаю чувствовать взгляд. Теперь и пальцы тоже жжет.
А Тарнавский добивает:
– Это очень важно, Юля. И очень конфиденциально. Конверт не открывать и без присмотра не оставлять, договорились?
***
Конечно, договорились, Вячеслав Евгеньевич.
Как завороженная смотрю на тот самый конверт, крутя его в руках. Сегодня с работы я ушла ровно в шесть и
Сейчас на часах почти девять. Вместо того, чтобы включить сериал и разгрузить голову, я сижу на подоконнике и гипнотизирую безобидный белый конверт с неизвестными мне секретами Тарнавского.
Взгляд слетает на стоящую на тумбочке у кровати свечу. Адреналин выплескивается в кровь.
Я жмурюсь и мотаю головой. В нее, как назло, сами собой лезут знания, которыми, мне кажется, владеют все, но большинству не пригождаются. К примеру, что конверт можно незаметно открыть, нагрев и подплавив клейкую ленту. Еще его можно отправить на пару часов в морозилку. Еще…
Ладно. Все.
Успокойся, Юля.
Я не собираюсь лезть внутрь. Признаваться Смолину, что мне было дано вот такое ответственное поручение, – тоже.
До последнего буду валять дурака. Мол, "я бы и рада сливать, да нечего"… "Вячеслав Евгеньевич мне не сильно-то и доверяет"… "Вроде бы делишек темных у него нет"…
Хотя я сейчас искренне верю, что нет. Держусь за убежденность в том, что он – порядочный, честный человек. Уставший немного. Очень занятой. Но хороший.
Прикрываю глаза, откладывая конверт на колени. Давлю затылком в откос.
Я уже созвонилась с Леонидом – мужчиной, которому завтра конверт нужно будет передать. По разговору он показался мне серьезным и деловым. Чем занимается и кем является – не хочу размышлять. Чем меньше у меня подробностей – тем лучше.
Сердце постепенно успокаивается. Я убеждаюсь, что все делаю правильно. Сначала докажу свою преданность, потом признаюсь. Тарнавский меня не бросит. И злым людям не отдаст. Он же хороший…
Мое спокойствие длится долю секунды. Потом под бедром вибрирует телефон. Я дергаюсь. Конверт с колен слетает на пол.
Смотрю на него и сжимаю мобильный. На экране высвечивается сообщение от Лизы.
«Привет, мась. Я дома. И у меня для тебя ку-у-у-у-уча подарков. Давай я закажу тебе машину? Приезжай ко мне с ночевкой»
Реагирую двояко. С одной стороны – знаю, что не соглашусь. С другой… Жаль нашу дружбу. Я бы хотела иметь возможность поговорить хотя бы с подругой. Поделиться и совет получить.
Но моя подруга – дочь человека, решившего, что в моей жизни маловато адреналина. А еще у меня лежат ключи от Лизиной квартиры. И будь я чуть менее опасливой, это сообщение могла бы читать там, попивая просекко.
«Я приболела, Лиз. С приездом! Давай на неделе спишемся»
Конечно же, моя надежда, что на этом разговор прервется – глупа. Лиза реагирует плачущим смайлом и строчит:
«Я могу приехать»
Это прямо героизм, потому что мою квартиру она ненавидит. Я понимаю, почему. Не осуждаю. Выглядит мое жилье куда скромнее, чем привыкла родившаяся с золотой ложкой во рту Елизавета. Но вместо тепла и благодарности я тону в сарказме.
Не думала, что столичная мажорка когда-то будет уламывать меня уделить ей крохи своего драгоценного времени. Это уже зажранность, Юлия Александровна?
«Не надо. Заражу тебя»
Снова бьюсь затылком об откос и смотрю в окно в ожидании продолжения ненужного мне диалога.
И не ошибаюсь.
«Я узнала, что ты устроилась к Тарнавскому»
Читаю несколько раз. Сарказма становится больше.
От кого, интересно? От папы? А он дома? Тоже ждет?
Ничего не отвечаю.
«Поздравляю, заюш. Ты же этого хотела»
«Он тебе нравился так»
Становится сложно читать. Чтобы не злиться – выхожу и отключаю уведомления. Потом. Может быть.
Пока не могу. Напишу какую-то гадость, за которую будет стыдно.
Выйдя в перечень чатов, зависаю взглядом на зеленом кружочке рядом не с личной фотографией, а изображением. Не знаю, почему Тарнавский выбрал именно такое, но оно мне нравится.
В углу ринга на тумбе сидит человек с лицом бойцовской собаки и в боксерских перчатках. Это очень контрастирует с тем Тарнавским, который нам преподавал. И который заманивал меня на работу. Но я знаю, что и такой внутри моего работодателя тоже живет. Убийственный взгляд. Убойная сила.
Он – не зайка. И если бы я правда решила ему навредить…
Почему он онлайн – не знаю. И предполагать не хочу. Видимо, переписывается. Не со мной… И хорошо.
Вздыхаю и блокирую телефон. Правда ведь хорошо, Юль?
Снова смотрю на лежащий на полу конверт. Стоило бы наклониться, но опять отвлекает телефон. На сей раз – входящий от брата.
Непроизвольно улыбаюсь. Чувствую прилив любви.
Влад – мой старший брат, и вроде бы это он скорее должен испытывать ко мне что-то отеческое, но получается наоборот.
Он – ранний мамин ребенок от первого неудачного брака. Может быть, потому что сын, а может быть, потому что родной отец с ним почти не общается, но его мама любит немного сильнее. Не злюсь на это и не завидую. Ему нужнее, наверное.
Особенно сильно обострилась наша любовь (всех, и моего папы тоже, потому что растил-то его как сына он), когда Влад влип в серьезные неприятности. Его не посадили. Слава богу и огромное спасибо Вячеславу Тарнавскому. Но отпечаток на жизни этот инцидент оставил.