Преданная
Шрифт:
Страюсь не связывать очевидно хорошее настроение Вячеслава с вышедшей женщиной. Но и с собой связать не получилось бы. Пока я не сделала ничего, заслуживающего одобрительной улыбки.
Сажусь на то же кресло, что всегда. Выдерживаю взгляд. Запрещаю себе анализировать, кем ему кажусь. Скорее всего, слишком серьезной заучкой. Это обидно.
– Как дела, Юль? – Тарнавский спрашивает, проходясь по кабинету за своим креслом. Берет из корзины с мытыми фруктами яблоко. Подбрасывает и ловит. Протягивает мне. Я слишком
Отказ Вячеслав принимает. Фрукт возвращается в корзину, а мужчина продолжает путь. Останавливается у одного из боковых окон. Присаживается на подоконник. Складывает руки на груди. Ждет ответа. Эх…
– Все хорошо, спасибо.
Улыбается и кивает.
– Звучишь как-то неуверенно, – его легкая ирония отзывается в душе приступом паники. Это я еще неплохо выгляжу, господин судья. Потому что на коленях лежит телефон, в котором Смолин ждет ответа. И вы чего-то от меня ждете.
– Устала просто. Пятница.
Увиливаю, но подозреваю, что вполне зачетно. В ответ на мое пояснение Тарнавские снова кивает.
– В суде короткий рабочий день. Я помню. Долго тебя не задержу.
– А вы останетесь? – неуместный вопрос срывается сам. Встречаемся глазами. Чувствую себя глупо. Ловлю щепотку снисхождения в новой улыбке.
Ну супер. Я его забавляю своей тупостью.
– Посмотрю по настроению. Но тебя задерживать смысла не вижу. Хочу обсудить, как будем работать.
– Давайте…
– Спасибо, – начальник медленно склоняет голову в благодарности. К моим щекам приливает краска.
Я бы может даже извинилась, но телефон на коленях вспыхивает. Отвлекаюсь на него.
«Буду ждать тебя в квартале. Стоишь спиной к главному входу – иди направо и сворачивай тоже направо. Найдешь?»
Пробегаюсь глазами по строчкам и внутри клокочет.
Да пошли вы нахрен, уважаемый отец подруги!
Блокирую. Отбрасываю подальше от себя на судейский стол.
Увожу голову в сторону. Несколько секунд. Готова возвращаться.
Ловлю взгляд Тарнавского. Он склонил голову. Изучает.
– Ругаешься с кем-то?
– Да так… Внимания не обращайте, – отмахиваюсь, неловко ерзая.
– Ты уже раззнакомилась со всеми? – Благодарна Вячеславу за то, что он не настаивает. Проявил внимательность – достаточно.
– Да.
– Подружилась с кем-то?
Кривлюсь. Не знаю, своим выражением или молчаливым ответом, но вызываю у судьи смех. Он смеется в потолок, сжимая подоконник пальцами.
Возвращает меня в то время, когда я смотрела на него издалека влюбленными глазами. У меня и тогда шансов не было. А сейчас и подавно.
Уверена, он даже «подвиг» мой не оценит. Когда все разоблачится… Мне пиздец, как бы ни старалась. Надо было уезжать, Юля. Надо было.
– Ты права, Юля. Дружить здесь не
Вместо ответа – прокашливаюсь.
Другое дело – соседняя прокуратура. Там есть, с кем дружить…
– Но ты не пугайся. Поначалу бюрократический быт шокирует. Потом свыкаешься. Особо ни на кого не полагайся, но и врагов не ищи.
– А на вас? – Явно удивляю вопросом. Тарнавский думает недолго, потом улыбается и кивает.
– На меня можно. Своих я не бросаю. Даже если поссоримся…
Не дослушиваю. Вдруг чувствую потребность опустить взгляд и продышаться. Телефон жужжит.
Бросаю взгляд. Там:
«Я жду»
Тянусь за ним и не беру. Силой отдираю себя, возвращая к Тарнавскому.
Он рассказывает о планах на следующую неделю. Что он доволен мной (любопытно даже, чем же он доволен, если я ничего не сделала?), что будет запускать мое официальное трудоустройство, что доступ к юридическим задачам будет давать постепенно. Начнем с малого.
На слове «доступ» меня начинает потряхивать. То и дело снимаю ногу с ноги и забрасываю назад. Приглаживаю юбку. Проверяю пуговицы на блузке.
Телефон опять вибрирует. Не выдерживаю.
– Извините…
Тянусь за ним. Отправляю: «Я занята», и убираю звук чата. Пожалею о дерзости, но потом. А пока возвращаюсь в комнату. К своему судье.
Он ловит мой взгляд и продолжает. А для меня слова – шум. Не могу сконцентрироваться. Или не хочу. Потому что дальше – встреча с его врагом. И на ней я не должна сказать лишнего.
Мурашки по коже от мысли, что впереди у меня – судебные заседания. Подготовка документов. Взаимодействие со сторонами.
А что будет, когда начнется рассмотрение по тому самому делу?
Страшно.
Вздрагиваю, когда поверх успокаивающего голоса ложится раскат грома. Стреляю взглядом в окно. За ним потемнело. Тяжелые капли наискось ложатся на стекло.
Тарнавский тоже отвлекается. Смотрит в окно, держа руку в кармане. Потом на меня.
– Вся корреспонденция – на тебе, Юля. Проебем что-то – буду жестким, хорошо?
Киваю, хотя и пугаюсь, конечно. С другой стороны, может с корреспонденцией и проебаться?
Снова гром, снова вздрагиваю. Тарнавский подходит к окну и закрывает.
Частота падения капель с неба становится угрожающей. Проходит десять секунд и капли превращаются в потоки.
Я думаю, что в квартале меня ждет черная машина. Тру плечи.
Тарнавский оглядывается. Немного щурится. Размышляет о чем-то…
– Ты как домой-то, Юля? – Что будет дальше – предположить не сложно. Я раньше растаяла бы, а сейчас боюсь. Не надо меня подвозить в дождь. Спасибо. Уже раз подъехала.