Преданные сражения
Шрифт:
Несмотря на напряженнейшую обстановку на фронте, командование группы армий приняло ряд мер для обеспечения безопасности своего тылового района на случай непредвиденного изменения политического курса Венгрии. Разговор об этом пойдет несколько дальше.
Сосредоточив на направлении главного удара две армии, кавалерийский и танковый корпуса, советское командование предприняло попытку взломать немецкую оборону в районе Регина. На плацдарме, созданном немецкими войсками у Ватра-Дорней (центральный район добычи марганца), развернулись тяжелые бои, переходившие порой в рукопашные схватки. Советские войска непрерывно атаковали передний край обороны крупными силами пехоты, стремясь прорвать его и ввести в образовавшиеся прорывы свои подвижные части. Предпринимая
Несмотря на большое численное превосходство наступающих сил противника, на восточном участке трансильванского района боевых действий были отбиты все его атаки. 22 сентября советские войска после небольшой передышки снова перешли в наступление в районе Турды. Но пробить брешь им не удалось и на этот раз.
25 сентября наступление советских войск было остановлено. Расколоть фронт в Восточной Венгрии русские не смогли. Всего лишь несколько дивизий совместно с уцелевшими после румынской катастрофы немногочисленными немецкими боевыми группами добились крупного успеха в оборонительном сражении против трех советских общевойсковых и одной танковой армий, имевших в своем составе 31 стрелковую дивизию и 4 механизированных корпуса.
Наши люфтваффе одинаково поддерживали наземные войска, ведущие оборонительные бои, как с воздуха, так и огнем зенитной артиллерии. Авиация совершила несколько тысяч боевых вылетов.
Главный успех этого сражения заключался в том, что противнику временно был прегражден доступ в Центральную Европу, его войска оказались измотанными в боях, а немецкое командование выиграло время для приведения своих войск в боеспособное состояние и для дальнейшего их усиления. Однако угроза нового нажима противника на группу армий ликвидирована не была.
Советское командование, видя безуспешность своих попыток прорвать фронт в Трансильвании, перегруппировало свои силы, сдвинув направление главного удара дальше к западу. Тем самым был намечен путь к «большому решению».
В связи с тем что фронт группы армий сильно выступал на восток, она оказалась в опасном положении. Угроза прорыва противника в северном направлении в долину реки Тиссы и окружения всей группы армий была совершенно очевидна. Поэтому ничего не оставалось, как настаивать перед ОКХ на разрешении отвести войска с выступающего вперед восточного участка фронта.
После того как Гитлер не дал на это согласия, ссылаясь на то, что подобный шаг якобы отрицательно повлияет на Венгрию как союзника, я решил поставить вопрос перед самим [Миклошем] Хорти. Это случилось 9 сентября 1944 г. во время моего первого и последнего визита к главе венгерского правительства регенту Хорти.
Наша беседа протекала в обстановке дружелюбия и взаимопонимания. Хорти выглядел в моих глазах много повидавшим на своем веку богатым помещиком. Как мне кажется, мы сразу же нашли друг с другом общий язык и мне удалось завоевать его доверие. Когда я в конце беседы сказал о необходимости сокращения линии фронта, благодаря чему можно было ослабить угрозу окружения группы армий и оккупации Венгрии, он тут же со мной согласился. Он хорошо разбирался в общей обстановке и внимательно отнесся к совету военного специалиста. Когда же я его заверил, что подобный шаг будет предпринят, разумеется, только в том случае, если этого потребуют общие интересы и если при этом будет учитываться вся обстановка, он заявил мне следующее:
«В этом я нисколько не сомневаюсь, господин генерал-полковник. Вы являетесь ответственным командующим в данном районе и должны сами решать, что вы считаете наиболее правильным. У меня есть только одна просьба, и она состоит в том, чтобы, несмотря на всю тяжесть борьбы, вы по мере возможности щадили население моей страны и его жилища».
В разговоре мы коснулись вопроса о боеспособности венгерских солдат. Я выразил свое удивление тем, что венгры, имея столько людей, способных
«Видите ли, все это – последствия неправильной политики недавних лет. После подписания Трианонского договора [143] военная служба в нашей стране, можно сказать, вообще прекратила свое существование. А ведь когда-то венгров считали хорошими солдатами… У венгерского народа, ранее питавшего большой интерес к армии, пропал вкус к военным делам. В нем не осталось солдатского духа, и в этом роковая для всех нас беда, потому что без солдатского духа нет и хорошей армии. Наше прошлое мстит нам сейчас…»
143
Трианонский мирный договор между странами-победительницами и Венгрией был подписан 4 июня 1920 г. в Большом Трианонском дворце в Версале. В соответствии с ним Венгрия лишилась значительных территорий: Трансильвания и восточная часть Баната отошли к Румынии; Хорватия, Бачка и западная часть Баната вошли в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, Словакия и Закарпатская Украина – в состав Чехословакии и др. Кроме того была запрещена всеобщая воинская повинность, а численность венгерской армии ограничена 35 тыс. человек.
Этой же причиной Хорти объяснял и то, что во время русских танковых атак венгерские войска проявляют так мало стойкости. Я очень часто вспоминаю об этом разговоре с тогдашним венгерским регентом, особенно когда анализирую наше нынешнее положение [144] . Может быть, опыт Венгрии имеет какое-то значение в свете сегодняшнего дня и для Западной Германии?
Беседа с главой венгерского государства до самого конца характеризовалась полной гармонией наших взглядов. Я тогда еще даже не догадывался, какая широкая и серьезная политическая интрига ведется Хорти. Я не подозревал, что опытный политик Хорти уже нащупывал нити, которые могли бы связать его с Западными союзниками и с Советским Союзом. Узнав об этом позже, я испытал как солдат и как человек горькое разочарование.
144
Т.е. начало 1950-х гг.
О результатах нашей беседы я поставил в известность министра-президента Венгрии [Гёзу] Лакатоша и попросил его заготовить для Гитлера подписанный Хорти документ о передаче мне всех полномочий на упомянутое сокращение линии фронта.
Немалое значение имеет тот факт, что в это время в отношениях между венгерским Генеральным штабом, то есть военным руководством, и политическими лидерами во главе с министром-президентом Лакатошем, который сам когда-то был генералом, возникли серьезные разногласия. Весьма неприятным фактом для Германии явилось и то, что «Трансильванский комитет» под председательством графа [Гёзы] Телеки оказал неблагоприятное для нас влияние на регента.
В то время как военные руководители Венгрии, по-видимому, понимали необходимость сохранения союза с Германией, политическое руководство проявило большую нерешительность. Что же касается министра-президента, то он пытался всеми мерами увеличить свое влияние на ход военных операций.
В эти дни политический курс Венгрии был довольно неопределенным. Срочно созванная сессия Коронного совета потребовала от германского правительства немедленной (в течение 24 часов) переброски в Венгрию пяти немецких танковых дивизий. В противном случае, говорилось в обращении, Венгрия вынуждена будет просить о перемирии! Принимая во внимание общую обстановку, это было совершенно немыслимое требование, да и практически оно было уже неосуществимо. Однако во время нашей беседы Хорти ни словом не обмолвился об этом.