Преданный ученик
Шрифт:
Ганнибал разворачивает кусок бумаги.
Уилл смотрит на стены, которые должны сжаться, выпуская его из кошмара.
Смотрит в огонь камина, куда можно войти, чтобы досрочно выбраться на поверхность.
На ровные ряды книг.
— Так будет лучше, — говорит Ганнибал.
Стены сжимаются, висок вспыхивает огнем камина, Уилл ныряет на поверхность и оказывается во сне. Он смотрит вверх, на хрустальный мост, который осыпается крошечными осколками. Их все больше, они заваливают Уилла с головой. Он задыхается и попадает
В реальность.
— Ты можешь кивать, — говорит Ганнибал.
Они далеко. Уилл понимает, что они далеко по тому, как ложится свет на грязные простыни кровати мотеля.
— Джек знает обо всем? — спрашивает Ганнибал.
Уилл кивает. От хрустального моста откалывается массивный кусок, черная жидкость проглатывает его, жадно чавкая.
— Фредди Лаундс жива? — спрашивает Ганнибал.
Уилл хватает очередной кусок моста и выбрасывает прочь. Так далеко, что звука падения не слышно. Вместо него он замечает пение птиц за окном. Они далеко от города?
— Да, — говорит Уилл.
— Ты не убивал ее, — Ганнибал улыбается и отходит к окну. По его лицу можно определить расположение окон мотеля. Вместо этого Уилл откалывает еще один кусок, ощущая тупую боль в области сердца. Осколок моста похож на ребро, из которого Уилл собрался выпилить свою свободу.
— Нет, я не убивал ее, — говорит Уилл. — Я вижу ночной кошмар. Каждый день я вижу кошмар. Каждую ночь. Постоянно.
— О чем он?
— Обо мне, — Уилл садится. От сотрясения, вызванного ударом по голове, осталось легкое головокружение.
— Кошмары всегда о нас, Уилл. Что ты видишь в своем?
— Я говорю два слова: “Они знают”. Я говорю их так часто, что не могу вспомнить, сколько раз видел наш разговор. Он бесконечный. Как будто я застрял между ними. Я хочу сказать их вслух.
Ганнибал вкладывает ему в руку обрывок бумаги. Чек на покупку собачьего корма. Сзади неровным почерком выведены заветные слова.
— Ты не можешь говорить со мной, — говорит Ганнибал. — Ты не можешь говорить с Джеком. Но с ней ты поговоришь.
Открывается дверь. Уилл видит, как над дверью рушатся остатки моста, и он остается наедине с темнотой, которая проглатывает его вместе с последними кусками хрустальных граней. Из черноты проема появляется фигура Эбигейл. Она кажется такой реальной, что Уилл забывает, где находится.
— Уилл, — Эбигейл улыбается. — Уилл, это я.
— Дайте мне минуту, — просит Уилл, обращаясь к черноте, которая затекает ему в рот. — Всего минуту, пожалуйста.
— Что с ним? — Эбигейл подходит к Ганнибалу.
— Ты останешься с ним, — отвечает Ганнибал. — Если станет хуже, позвони мне. Никуда не выходите, не открывайте окна.
— Хорошо, — торопливо отвечает Эбигейл, — хорошо, конечно.
Ганнибал ныряет в черноту дверного проема и растворяется за плотно прикрытой Эбигейл дверью. Уилл чувствует тошноту — это плохой признак. Возможно, он съел что-то
— Уилл, ты меня узнаешь?
— Конечно, — Уилл грустно улыбается. Он так долго бродил по закоулкам памяти, пытаясь убедить себя, что не убивал Эбигейл, что на секунду допустил мысль, будто она могла выжить. Сон приобретает новые штрихи, развивается, эволюционирует, как история, которую рассказывали тысячу раз, и она превратилась в нечто новое, полностью перевернувшее первоначальный смысл.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Нет, — говорит Уилл.
С оглушительным грохотом Эбигейл кладет на прикроватную тумбу пистолет. Уилл уверен, что пистолет заряжен, в его снах не бывает иначе. Пистолет — всего лишь еще один способ, который подсознание подкидывает измученному жуткими образами мозгу. Ты можешь вырваться. В любой момент можешь вынырнуть из черноты сна на поверхность реальности.
— Уилл? — Эбигейл замечает, что он смотрит на пистолет. Она — проекция его чувства вины. Они навсегда вместе. Даже спустя несколько лет, Уилл уверен, Эбигейл будет приходить к нему, сжимая в руке оружие. Винтовки, ножи, револьверы. Все, что подходит для убийства человека.
Он тянет руку и берет пистолет.
Тяжесть ощущается достоверно. Он зашел так далеко, что даже детали сна кажутся реальными. Щелкает предохранитель. Он направляет пистолет под подбородок. Обычно так проще. Если держать двумя руками и убедить себя, что пистолет настоящий, он проснется.
— Уилл, нет! — кричит Эбигейл.
Он слышит топот на лестнице за пределами комнаты. Топот похож на перемещение стрелки часов.
— Уилл, пожалуйста, нет! — кричит Эбигейл, зажимая себе рот от ужаса.
Подсознание учится на его ошибках. С каждым разом сны все реальнее. Однажды он просто не проснется, решив, что реальность, которую предлагает сон, лучше той, что ждет его снаружи.
— Уилл! — Ганнибал.
— Все в порядке, — говорит Уилл, перехватывая пистолет.
— Откуда у него…
— Я не знала, что он…
— Уилл, посмотри на меня, — голос Ганнибала дрожит.
Дрожит?
— Уилл, — голос приближается и застывает напротив Уилла вместе с его обладателем.
— Все в порядке, — повторяет Уилл. — Я знаю, что делаю. Мне нужно проснуться. Много дел. Было здорово увидеть тебя, Эбигейл.
Она плачет.
— Уилл, это не сон, — говорит Ганнибал. — Ты не спишь. Протяни руку, посмотри на нее. Ты видишь ее?
Уилл отпускает пистолет, чтобы провернуть фокус с рукой, и в этот момент пистолет перехватывает Ганнибал.
Сбитый с ног, Уилл медленно поднимается с пола. Реальность плавает под ним.
— Что происходит?
— Удар не мог быть слишком сильным, — Ганнибал рассуждает вслух. — Температуры нет. Уилл, ты меня слышишь?
— Да, да, я слышу, — отвечает Уилл. В который раз?