Предатель крови
Шрифт:
– У нас мало времени, - сказал он во время чаепития, - каникулы короткие, а у меня команда без тренировок живо перезабудет все, чему я их учил! Давайте уже перейдем к делу...
– Ну-ну, - хмыкнула тетушка Мюриэль, посмотрев на него сквозь лорнет.
– К какому же именно делу?
– Вот к этому, - ответил Том, сдвинул чашки и водрузил на стол Распределяющую Шляпу. Рот у нее был небрежно заклеен строительным скотчем.
– Говорят, из нее можно вынуть меч Гриффиндора, а он нужен нам позарез. Однако достать его в минуту истинной нужды может только истинный гриффиндорец, а тут таких раз-два, и обчелся... Но попытка не пытка!
– А ты не смог?
– спросила Джинни.
–
– Ну... кто тут у нас? Сириус? Давайте, подумайте о том, что этот меч нужен для спасения вашего крестника! Сильнее думайте!
– Попытка не пытка, - ответил тот и содрал скотч со "рта" Шляпы.
– О, да-да, Сириус Блэк!
– выплюнула она.
– Как же, помню! Поганец, каких поискать... Из тебя гриффиндорец, как из меня -- корона Ее Величества!
Сириус опешил, а Регулус тихо засмеялся.
– Думаешь, я забыла, как ты меня уговаривал?
– продолжала Шляпа.
– Ха! Я ничего не забываю! И ты можешь не совать в меня руку, Августа Лонгботтом! Ты выбрала Гриффиндор, хотя я предлагала тебе Слизерин... Но нет, мы ведь самые умные, мы в одиннадцать лет соображаем больше моего... А я ведь самого Годрика помню...
– Может, мы?..
– негромко сказала Алиса, взглянув на мужа.
– А вам обоим вообще прямая дорожка была на Рейвенкло, - отрезала Шляпа.
– Да и ты, Бартемиус, не криви губы, ты слизеринец, каких поискать! О Цедрелле уж промолчу... Из вас только младшие угодили, куда следует!
Мы посмотрели друг на друга. Нам отчаянно не хватало настоящего гриффиндорца... Но не Грейнджер же похищать, в самом деле!
– А ну-ка, дайте, тряхну стариной, - произнесла вдруг тетушка Мюриэль, встала, чтобы дотянуться до Шляпы, закатала рукав и запустила в нее руку.
– Ну, ну, не сопротивляйся, старая штопаная тряпка...
– Да что ты... да как ты...
– бубнила Шляпа, но тетушка держала ее мертвой хваткой.
– Ты не гриффиндорка!
– Конечно, нет, но то формально, - хмыкнула та, упоенно шаря, похоже, в другом измерении.
– Я помню, как ты уговаривала меня пойти на Гриффиндор, но я таки заставила тебя... Но дух -- это дух, и где бы ты ни учился... От гриффиндорцев у меня имеется самое главное -- упорство, и я добуду то, что мне нужно, чего бы мне это ни стоило... Ага! Вот он!
– Так не честно!
– взвыла Шляпа, когда тетушка Мюриэль победным жестом воздела над головой серебристый клинок.
– Ты не...
– По духу -- да, - усмехнулась та, разглядывая меч. Он был не таким уж большим и, видимо, достаточно легким -- тетушка удерживала его без особого труда.
– Томас? Что ты намерен делать с этим мечом дальше?
– Обменять его на другую реликвию, конечно, о дама мечей, - не без намека произнес Риддл.
– Увы, мне нужна чаша...
– Тогда держи!
– тетушка Мюриэль с неожиданной для такой хрупкой пожилой леди силой бросила ему меч, Том едва успел его поймать.
– Да смотри, используй его с умом!
– Уж в этом вы могли бы не сомневаться, - улыбнулся Риддл, проведя кончиками пальцев по кромке лезвия.
– Благодарю!
– Совсем с ума посходили, - бормотала Шляпа, - тягают туда-сюда, ничего не слушают, ну как жить? М? М-м-м!..
– Конфундо, - сказал Том, снова заклеив ей рот.
– Винки? Отнеси ее в кабинет директора и сними скотч. Даже если она что-то вспомнит, то, надеюсь, промолчит.
– Но что вы затеяли?
– спросил мистер Крауч.
– Равноценный обмен, - усмехнулся Риддл и отсалютовал нам клинком.
– Меч ничто без щита!
Глава 60. Генеральная репетиция
Разумеется,
Переговоры длились два дня с перерывами на обед и сон. Гоблинам было проще -- их все же больше... Однако неповторимая манера Регулуса вести дела (насобачился в этой своей Латинской Америке!), способности Тома к убеждению, обаяние тетушки Мюриэль и уверенность бабушки Цедреллы и миссис Лонгботтом сделали свое дело -- гоблины дрогнули и согласились выслушать предложения. Выкупить меч они, ясное дело, не захотели -- по их мнению, он и так принадлежал гоблинам по праву создания (думаю, не последнюю роль в этом сыграло также то, что Регулус заломил вовсе уж немыслимую сумму выкупа). Тогда началась торговля...
Было сказано, что деньги -- это не плата, а благодарность людям, решившим вернуть гоблинам их реликвию (о том, что эту реликвию при некотором желании легко можно вытащить из Шляпы, упоминать разумно не стали). Гоблины заявили, что их благодарность, конечно, не знает границ, но ее материальный эквивалент (в понимании Блэка) как-то выходит за пределы разумного. Регулус стоял на своем, понемногу понижая ставку, и в конце концов согласился на половину заявленной суммы плюс небольшую услугу... Гоблины яростно спорили еще несколько часов, но, поскольку Блэк стоял на своем -- "или деньги и чаша в обмен на меч, или сделка не состоится", - то сдались. Меч явно был им дороже какой-то замшелой семейной реликвии, которую Регулус якобы желал предъявить портрету покойной матушки...
Обмен совершился, деньги Регулус тут же поделил на всю компанию -- нам тоже перепало, кстати, - и оставил в гринготтских сейфах. Ну а чашу он принес на Гриммо, где уже и отдал ее в руки Тому.
– Ну вот, - сказал тот, вынув неразлучный отравленный ножичек.
– Минус еще один.
Я невольно вздрогнул -- мне почудился далекий, полный бессильной ярости вопль, но, наверно, это была лишь игра воображения...
"Осталось два крестража, - припомнил я, когда мы отбывали в Хогвартс.
– Минимум два, и оба живые. И если с Нагини справятся василиски, то как быть с Поттером?"
Этого Том с нами не обсуждал, более того, настрого запретил говорить Сириусу об истинной сущности шрама на лбу у Гарри. Ну, тут он был прав: Блэк, с его взрывным характером, запросто мог натворить дел, так что лучше ему было оставаться в блаженном неведении...
По возвращении -- мы аппарировали в Хогсмид, а оттуда дошли пешком, - глазам нашим предстало дивное зрелище.
Профессор Амбридж в темно-зеленой мантии и накинутом поверх манто (было еще не слишком тепло), стояла на верхней ступеньке у главного входа и внимательно слушала Флоренца. Красавец-кентавр (нет, он в самом деле был очень хорош собой, если оценивать человеческую и лошадиную половины раздельно) негромко что-то объяснял ей, перебирая большой букет лесных первоцветов. Видимо, рассказывал о тайных свойствах растений... При этом он так поигрывал мускулами на обнаженных руках и груди (он будто бы вовсе не чувствовал холода), что проходящие мимо девушки то и дело заглядывались на него, рискуя свалиться с лестницы. Флоренц, однако, не сводил синих глаз с Амбридж, и та раскраснелась явно не от холодного весеннего ветра, а по какой-то иной причине...