Предатель. Ты не знаешь о сыне
Шрифт:
Слушать душу — не вариант. Это не приведёт ни к чему хорошему. Да, возможно, в каких-то моментах я заблуждалась насчёт Архипа, и он оказался не таким уж гадом, но всё равно достаточно сделал, чтобы я хотела всё оставить в прошлом, несмотря на новую информацию, которой раньше, очевидно, не хватало нам. К тому же, у нас есть свои семьи. Мы не можем с ними не считаться. Будет последней подлостью к ним что-то там крутить за спиной, поддаться чувствам — я себе такого никогда не простила бы. Даже Динку обманывать нельзя, она ведь верит ему сейчас. Он сам дал ей надежду, что всё может быть, ребёнка сделал… Пусть теперь и несёт свой крест.
Но больше всего меня беспокоило то, что Ветров всё же догадался по возрасту Кости, что он может быть его сыном. Я, конечно, буду отпираться до последнего, готова на любую ложь: пусть думает, что я всё-таки проститутка, чем попытается отнять у меня ребёнка или разрушить нашу семью.
Не хочу. Не позволю. Не подпущу.
Только бы сердцу глупому это ещё внушить. Когда Архип меня касается, я тут же предательски загораюсь: хочу дать ему по рукам со всей страстью и…продолжать это чувствовать.
Нельзя, нельзя нам находиться рядом. Я должна избегать этого.
Вероятно, стоит всё же уволиться оттуда, чтобы просто не иметь точек соприкосновения с Ветровым. Мы всё равно будем встречаться в коридорах его офиса, и раз за разом он будет уезжать к жене и ребёнку, а я буду биться лбом о стенку в агонии, собирать себя по кускам, врать Никите, что со мной всё нормально, просто я опять больна, устала, не выспалась.
Надоело…
Проснулась, когда Ветрова уже не было в доме.
Потянулась в постели. Он сказал, что сегодня я еще могу поболеть, но завтра и послезавтра нужна ему в офисе, иначе нам придётся вернуться позже или остаться здесь ещё. Оставаться или возвращаться я не хотела, поэтому решила максимально отдохнуть и отоспаться сегодня, чтобы завтра быть в строю.
Спустилась в кухню, чтобы позавтракать и принять лекарства и обнаружила на кухонном столе записку. Почерк Архипа, да и кто ещё её мог оставить в этом доме.
Взяла небольшой лист в руки.
“Доброе утро. Если ты это читаешь, значит, меня уже нет.
Постарайся позавтракать и хорошо отоспаться за день — тогда мы всё успеем за последующие два дня. И пей лекарства! Если что — звони,” — прочла я и усмехнулась.
Ветров пытался шутить на манер фильмов ужасов или драм — если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых.
Отложила записку в сторону.
— Какая забота… — ворчала я, накладывая себе в тарелку омлет, который он, очевидно, оставил для меня. Точнее, часть омлета, он готовил его на двоих. — А то я сама не знала же, что нужно отоспаться и таблетки пить! И кофейник ещё тёплый…
Температура высокая больше не поднималась — препарат, выписанный врачом, начал действовать, и это было заметно по общему состоянию организма.
Я начала есть небольшими порциями, ходить по дому. Всё ещё была вялая и много спала, но надеялась, что завтра сил будет больше — хотела для этого сегодня лечь пораньше.
Часов в пять вечера поужинала и ретировалась в свою комнату. Не хочу встречаться с ним…
Я слышала, как Ветров вернулся домой в восьмом часу вечера. Как он ужинал и смотрел телевизор. А потом мой телефон неожиданно завибрировал входящим вызовом. Я даже подпрыгнула от неожиданности и едва не выронила аппарат — Никита мне уже звонил, значит, это непрошеный собеседник.
Так и было. Звонил Архип.
— Да? — приняла я вызов.
— Ты сказала звонить тебе, если понадобишься, — сказал он. Ну да, было такое. Я просила его по возможности не подниматься на второй этаж вообще. Запомнил, молодец. Услышать его по телефону намного лучше, чем если бы он заявился ко мне в спальню снова. Впрочем, и от одного его голоса снова побежал ток по телу… — Так вот: ты мне понадобилась. Я хотел спросить, как ты себя чувствуешь?
— Достаточно нормально, чтобы выйти завтра на работу, — ответила я деловым тоном. Я общаюсь с начальником, а не с прошлым.
— Это очень хорошо, — сказал мужчина. — Без тебя трудно справляться. Но я не об этом. Ты себя как действительно чувствуешь? Пропала, не выходишь из комнаты. Тебе плохо, что ли?
— Не стоит беспокоиться, всё уже нормально, — отозвалась я. — Температура больше не поднимается, лекарства помогают. Вялость небольшая есть, но я же не буду больше бегать по стройке, мы в офисе же завтра работаем?
— Да, в офисе, — подтвердил Ветров. — Что ж… Тогда ложись пораньше и выспись перед рабочим днём.
Опять забота включилась. Общается со мной, словно я ребёнок, и сама этого всего не понимаю.
— Хорошо, Архип Олегович. Прямо сейчас и лягу спать, — ответила я ему. — Собственно, уже это делаю, но позвонили вы.
— А-а… Прости. А таблетки выпила?
— Да.
— Тогда спокойной ночи и до завтра.
— До завтра.
Я повесила трубку и задумчиво уставилась в окно напротив кровати.
Завтра и послезавтра нам придётся общаться и быть на виду друг друга.
Два дня надо просто пережить. А потом я вернусь домой, к мужу и сыну. Моему сыну!
ГЛАВА 36
Работы было так много, что целых три дня пролетели незаметно. Мы работали, прерывались на обед, ужинали дома и ложились спать. О личном не говорили до самого вечера перед днём, когда нам предстояло улетать обратно в Питер.
— Мы общими силами всё успели, — говорил мне Архип в машине по дороге в дом. — Так что оставаться не будем, спокойно летим домой. Кое-что я продолжу держать на контроле дистанционно. Но, в целом, можем ехать обратно.
— Очень хорошие новости, — откровенно обрадовалась я. Мы пробыли в общей сложности больше недели в регионе, и я ужасно соскучилась по сыну. — А ты потом сразу уедешь?
Хотелось бы услышать, что да. Я прямо-таки торопила время в ожидании того, что он, наконец, уедет. Мне так тяжело находиться рядом… И ему тоже тяжело, я чувствую.
— Да, потом я сразу еду домой, — ответил он, и я выдохнула.
— Понятно, — сказала я и замолчала, глядя в окно на пролетающие мимо ночные огни.