Предатель. Ты не знаешь о сыне
Шрифт:
— Нет, — твёрдо ответил Архип, глядя на меня полупьяными от бешеной страсти глазами. — Я никогда не пожалею. Такого я больше ни с кем не ощущал, как с тобой. Я тебя люблю… До сих пор люблю, Снежинка.
— Не зови меня так! — стала злиться я, и оцепенение и очарование на миг спало. Это прозвище, которым он ласково когда-то называл меня, сейчас приносило боль. Этот кайф, который я невольно испытывала от его ласки, тоже приносил боль. Я не должна принимать эти ласки! Это чужой мужчина. А я — чужая женщина. Не должна, но ничего не могу с собой поделать. Губы сами жадно ищут его поцелуев… — Пусти. Ну же…
Но мои мольбы потонули уже в стонах. Он сделал это — прикоснулся к моей обнажённой коже, к самым чувствительным точкам тела.
Блузку он совсем стянул с меня, следом полетела на пол и юбка, и его костюм…
Больше никто ничего не говорил, губы были слишком заняты друг другом…
Кожа горела от поцелуев, рук, его щетины. На мне не осталось места, которого не коснулся бы он…
Время словно бы повернулось вспять. Нам будто снова восемнадцать, мы любим и ласкаем друг друга так, словно это последнее занятие любовью в нашей жизни.
Кожа к коже, глаза в глаза, дыхание в одно, одно биение сердца на двоих, один ритм на двоих. Танец любви, танец под луной, танец страсти…
До финишной прямой дошли почти одновременно. Только Архип знал, как этого от меня добиться. Его умелые ласки не оставили мне шанса…
Я наслаждалась, отвечала ему, раскрывалась ему навстречу, чтобы мы оба получили ещё больше удовольствия…
И теперь я буду вспоминать об этой слабости ночами, и уже не смогу его забыть никогда.
Он уедет к своей Дине, а я… Моя семья теперь разрушена.
Что я скажу Никите? Как посмотрю ему в глаза?
Я не смогу лгать, не смогу с ним ложиться в одну постель после того, как ко мне прикоснулся Архип, после того, как у меня был другой мужчина…
— Что же мы наделали? — тихо спросила я, глядя в потолок.
Архип восстанавливал дыхание, положив голову мне на плечо и всё ещё оставаясь внутри меня. Словно он не хотел расставаться с моим телом, не хотел терять этот миг уединения.
— Мы любили, — ответил он, мягко поглаживая пальцами мои бёдра.
— Любили? — хмыкнула я, а у самой по щеке сбежала слеза. — Ты говоришь мне о любви, а у нас обоих кольца обручальные на пальцах… Мы не любили, Ветров. Мы предавали. Предавали тех, кто нас любит.
Архип открыл глаза и посмотрел на меня.
— Просто так вышло, — ответил он. — Мы не знали, что снова встретим друг друга, и что наша любовь не умрёт.
— Это никак нас не оправдывает, — шмыгнула я носом, ощущая, что на меня накатывает самая настоящая истерика. Моя жизнь разрушена. Я сама это сделала. Я позволила ему… — Уйди.
Я отпихнула его и встала на ноги. Подняла с пола свою блузку, у которой были длинные полы, и накинула на себя, скрыв от него наготу. Это, конечно, глупо, учитывая, что только что на диване мы делали такое, что теперь пройти перед ним голой — просто детский сад.
Архип, тоже нагой, перегородил мне дорогу и ухватил за руку.
— Только не говори, что об этом нам тоже надо забыть.
— Надо, — ответила я, глядя в сторону. — Никогда себе этого не прощу. И тебе. Я же просила тебя остановиться!
— Мы оба этого хотели. Так говоришь, словно я тебя вынудил и заставил кайфануть со мной. Минут двадцать назад, судя по стонам, тебе всё нравилось. Так чего теперь прячешь голову в песок и убегаешь от проблемы?
— Пусти, — потянула я руку на себя. — Ненавижу тебя, Ветров! Ты всё время меня ломаешь. Ты всё время портишь мою жизнь! Если бы не ты — я бы не думала даже об этом. Как я теперь вернусь к мужу?
— А я не хочу, чтобы ты к нему возвращалась, ясно?
— Ах вот как? Ещё скажи, что ты меня специально сейчас отжарил, чтобы потом рассказать об этом Никите.
В синих глазах Ветрова полыхнуло алое пламя. Неужели я права? Он думал об этом.
— Это случилось, потому что мы всё ещё любим друг друга, Крис, — ответил он.
— Но ты забыл, что мы несвободны. Нам было хорошо, а сердца двух наших близких людей разлетались в этот момент вдребезги.
— Любовь бывает жесткой и бескомпромиссной. Всегда есть проигравшие… Если бы ты любила его, то не оказалась бы в постели со мной. Давай… — он снова взял меня за руки и заставил смотреть ему в лицо. — Давай разведёмся с ними и будем вместе. Я…не смогу без тебя. Я пять лет жил как больной психически. Я бредил тобой, всех звал твоим именем. Ты мне везде мерещилась. Встретив тебя снова, я понял, что всё началось с новой силой. Ты моя, Снежинка, только моя.
Я округлила глаза и отступила от него.
— Ты с ума сошёл, — покачала я головой. — Как это будем вместе? А Дина? А твой ребёнок? А мой?
— Нет ничего нерешаемого.
— Нет, ты не понимаешь, что ты говоришь…
— Это ты Крис, пока ещё ничего не понимаешь, — ответил Ветров. — Я готов подать на развод.
— Я не буду воевать с ребёнком, Архип, — снова покачала я головой. — Вас даже не разведут год после рождения ребёнка, если Дина не отпустит тебя. Ничего у нас с тобой не получится.
— Ты будешь со мной.
— Нет…
— Да.
— Не буду. Ты не нужен ни мне, ни моему сыну, ясно? И эта ночь… Она ничего не значит. Мы просто…сорвались.
— Я не дам тебе ни с кем быть, слышишь? — сверлил меня Архип недовольным взглядом.
Очевидно, я задела его своими словами. Неужели он и вправду серьёзно?
— Хочешь рассказать Никите? — спросила я осипшим от волнения голосом.
— На войне и в любви все средства хороши, — сузил он глаза.