Предатель. Вернуть любимую
Шрифт:
— Какая же ты охуенная… — кончив, он замедляется, но продолжает меня драть.
Снова, снова и снова вгоняет свой толстый, твердый ствол. Сжимает пальцами мои ягодицы и обжигает поцелуями мою спину.
— Хочешь, я трахну тебя в попку? — шепчет. — Я буду осторожен.
— Давай немного передохнем, — прошу я. — Низ живота саднит…
— Не могу. Я как будто лет пять сексом не занимался, а с тобой он самый лучший. Не получается насытиться тобой.
Мирон властным рывком поднимает мое разомлевшее тело, чтобы
— У нас впереди целая ночь, Мирон. Мы еще сделаем друг другу приятно.
— Горячая моя девочка… — с хлюпаньем вынимает из меня член. — Нет жизни теперь без тебя. — Валится рядом на постель. — До сих пор не верю, что ты здесь, со мной…
Я, обмякнув, падаю следом, чувствуя, как по ляжкам течет его горячая, вязкая сперма.
— Я тоже не верю, Мирон, что решилась на это.
Он поворачивается ко мне лицом, и довольная улыбка расцветает на его губах.
— Ритка, я больше никогда и не с кем, — пытается найти оправдание сквозь сорванное дыхание. Его грудь высоко вздымается. — Никакого стыда и…
— Не нужно слов, — шепчу я и провожу кончиками пальцев по его рельефному, будто высеченному из камня, прессу.
— Мне столько хочется тебе сказать, но все мысли в башке перемешались, — положив на меня свою руку, сгребает поближе к себе.
— Нам нужно остыть, а потом с новыми силами продолжить, — подсказываю я. — Иди в душ первым, заодно хорошенько подумай, что хочешь мне сказать.
— Да, ты права, — соглашается он и, скользнув губами по моему плечу, встает с постели.
Провожаю Мирона взглядом, пытаясь собрать рассыпавшееся бисером сознание.
А это так сложно…
Тело обволокло приятной истомой, мысли снова подчинил себе Суворов. Одурманенный мозг передает настойчивый сигнал лежать в теплой постели и дождаться идеального любовника, к которому у меня все еще горит интерес. Невыносимо сильно хочется еще раз заняться с ним сексом.
Но… нет. Нельзя давать себе слабину. Не сейчас.
За дверью ванной зашумела вода. Пора…
Сжав всю волю в кулак, включаю оставленный на прикроватной тумбе телефон Суворова.
— Ну давай, — нервно и нетерпеливо шепчу я. — Ты же не можешь так сильно меня удивить.
Через несколько секунд смартфон вспыхивает в моих ладонях, и на экране высвечивается «Виталина». Да, это было предсказуемо.
После нашего исчезновения с показа Лактионова точно не сомкнула глаз. Хоть и сомнения и закрадывались, но теперь я лишний раз убеждаюсь, что эта женщина одержима Суворовым. Быстро принимаю звонок.
— Алло, Мироша? — слышу ее взволнованный тон.
— Нет, не он, — сквозь улыбку отвечаю, не сводя взгляда с двери ванной.
На том конце повисает недолгая пауза, после которой Виталина шипит:
— Ты, сука… позови Мирона… — Она меня узнала сразу.
— Он занят. Принимает душ. Что ему передать?
— Ты врешь! — злится.
— Отрицание.
— Ах ты, шалава! Гребаная малолетка!
— Гнев, — спокойно говорю я.
Виталина шумно сопит в динамик.
— Послушай ты… немедленно верни телефон Мирону, или я…
— Торг, — перебиваю ее. — Как быстро ты перепрыгиваешь стадии. Мне они давались сложнее. Тебе остается только депрессия и неизбежное принятие того, что я и Мирон только что занимались сексом в номере отеля. А ты, — вспоминаю ее когда-то сказанные мне слова, — кыш-кыш отсюда.
И сбрасываю звонок, а затем вырубаю трубку и кладу ее на место.
Фу-х. Лень и слабость покидают мое тело мгновенно. В крови бурлит адреналин, меня трясет.
Встаю с постели, достаю из сумочки салфетки и быстро вытираюсь. Надеваю трусы и платье.
Суворов выходит из ванной, когда я уже застегиваю молнию.
— Рит, что-то случилось? — немного растеряно выясняет.
— Нет, — хмыкаю я. — Все так, как должно быть. Я ухожу.
— Почему? — недоумевает он. — Я думал, у нас все хорошо теперь.
Не сдерживаюсь от смешка.
— Хорошо у нас больше никогда не будет, Мирон. Так что оставь эти мысли для режиссеров фантастических фильмов! А мы с тобой просто воспользовались друг другом и отлично провели время.
— Просто воспользовалась? — Он делает шаг ко мне. — И это говоришь ты? — Его сияющий взгляд в ту же секунду меркнет. Лицо искажается. Да, он растерян, обескуражен, явно не ожидал такого от меня. — Ты обещала совместный завтрак.
— Я соврала. Все люди врут. Такова жизнь.
— Твой отказ я не принимаю. Сегодня ты останешься со мной, хочешь того или нет.
Разражаюсь.
— Не смей спорить с женщиной, когда маячишь перед ней без трусов! Ты ставишь себя в неловкое положение, — вновь открываю сумку.
— Да мне похуй!
— Раз ты не смущаешься, тогда и мне все равно, — дергаю уголки губ кверху и достаю часть обналиченного аванса. — Помнится, ты посылал Власова, чтобы меня купить. Сколько ты тогда заплатил отчиму? Тридцать? Пятьдесят тысяч? Так вот, сегодня я тоже тебя сняла, но даю больше, — швыряю купюры на кровать. — Без лишней лести, Суворов, ты был очень горяч. Мне понравилось.
А после разворачиваюсь и, не оглядываясь, выхожу из номера.
Сердце колотится в груди как сумасшедшее.
Спустившись в холл, вызываю такси, стараясь пока не думать о том, что натворила.
В квартиру Кирияновой возвращаюсь глубокой ночью. Еще на площадке снимаю босоножки и на цыпочках вхожу, надеясь не разбудить хозяйку. В квартире темно и тихо. Крадусь из прихожей и гостиной внезапно слепну от вспыхнувшего света.
Рассерженная Эльвира недовольно скрещивает на груди руки.