Предатель. Я к тебе не вернусь!
Шрифт:
— Какие письма? Я ничего не читала… — не понимаю, о чём он.
— Я оставил тебе по всей квартире записки. В каждой вспомнил все до единого наши свидания. Знал же, что ты придёшь за документами. Хотел, чтобы ты, нет, мы вместе вспомнили, как хорошо нам было. Я не могу без тебя, позволь мне починить наш брак. Я виноват, но осознал ошибку и больше никогда. Никогда так не сделаю.
О каких письмах идёт речь? Я вообще ничего не понимаю. В квартире такого не было.
Была лишь Анжела. Как он мог ждать меня, но впустить
Как он может хотеть починить наш брак, когда сам всё рушит?
Как бы я не скучала, как бы я не любила его, несмотря на всё…
Простить такое я не могу.
Нахожу в себе силы оттолкнуть. А когда Беркутов пытается снова меня схватить. Снова обнять, сжать в этом проклятой реке.
Не успеваю ничего толком осознать, как уже замахиваюсь рукой.
Хочу сделать то, о чём никогда даже подумать не могла.
Хочу ударить своего мужа.
25 глава
Запястье сковывает болью, сильные пальцы Марата сжимают его так крепко, что мои дрожат, не могу дёрнуть рукой, не могу вырвать из хватки.
Я не успела его ударить, его реакция гораздо быстрее моей. Он молниеносно схватил и не отпускает.
— Что ты себе позволяешь? — его голос снова холодеет, просто за секунду, становится точно таким, какой в машине был, а лицо больше не выражает ни единой эмоции. Вся эта безумная магия, которой он меня окутал, целуя, испаряется с каждым мгновением всё окончательнее, — Что. Ты. Себе. Позволяешь?
Он повторяет каждое слово ещё твёрже, чем в первый раз. Сжимает моё запястье ещё сильнее и делает движение ближе.
Наши лбы соприкасаются, мокрые волосы липнут друг другу. Его тёмные глаза сверлят мои, хочу отвести взгляд в сторону, но почему-то не могу.
В свете луны и немного от фар машины его лицо выглядит неживым. Оно бледное, но одновременно нет из-за налившихся синяков от драки с Артуром. Выглядит невыносимо больно…
Я не смогла его ударить, но уже чувствую невозможную тяжесть. Вдруг понимаю.
Он живой человек. Он подрался за меня с другим. Он привёз нас в наше особенное место более чем за двести километров от города. Нашёл моё помолвочное кольцо, потерянное более чем пять лет назад. Надел его на мой палец, несмотря на мой отказ быть с ним. Поцеловал меня, несмотря на все мои слова ненависти. Сказал, что не может без меня жить. Хотя такой человек, который никогда подобными словами просто так не бросается.
А я решила его ударить.
Он не просто робот, который делает всё это, чтобы выполнить свою цель. Он тоже чувствует. Он бы не стал делать такое, если бы ему было плевать. Это слишком для того, кому всё равно.
Он сделал всё это. А я решила его ударить. До самого корня разрушила внезапно воцарившееся тепло между нами, когда наши губы коснулись друг друга в этой реке и он начал шептать мне ласково.
Он действительно меня любит и просто ошибся?…
Он
Да или нет?
— Думаешь, можешь сделать это из-за измены? Нет. Не можешь. — от его внезапного, низкого рокота я даже вздохнуть боюсь. Одно неверное движение и он сожрёт меня, не оставив и следа, хотя всего мгновение назад он чуть ли не умолял простить его… — Ты, женщина, не смей позволять себе наглость вести себя как мужик.
— Я не… — даже закончить он не позволяет.
— Ты думаешь, я железный? Думаешь, что если я совершил ошибку, я позволю тебе не уважать меня? Вытирать об меня ноги? Я хоть когда-нибудь кому-то позволял? С чего решила, что тебе позволю?! — теснит меня дальше, в глубь реки, я едва достаю ногами до дна, хватаюсь за него, потому что, на самом деле, не так уж и хорошо научилась плавать.
Когда я училась у него, моя голова была забита лишь мыслями о том, как же он чертовски горяч в одних шортах.
И как мне с ним повезло…
Я всё ещё люблю его, да?
А он любит меня?
Почему я об этом думаю, хотя уже решила оттолкнуть его и ударить?
Сама себя не понимаю.
— Что ты несёшь?! Это ты вытер об меня ноги, тогда, когда изменил, а теперь… — сама себя пытаюсь образумить. Вспомнить всё, что он сделал плохого.
Но хорошего было так много…я так скучаю…
— Я уже сказал! Это было один раз, один единственный раз, когда я позволил себе слабость! И я уже пожалел, я понял свою ошибку и готов на всё, чтобы ты меня простила! Но не на то, чтобы ты наглела, оскорбляла меня и пыталась ударить, словно чёртов мужик. — он повышает на меня голос, но он не пытается меня просто запугать.
Снова я вижу это отчаяние. Точно такое же, как там, когда он только побежал за мной.
— …Ты думаешь, что эти слова что-то значат?! После того, что ты сделал… — снова вспоминаю нашу спальню. Кажется, что эта проклятая картинка будет отравлять всю мою жизнь…несмотря ни на что.
Даже несмотря на то, что я уже хочу его п… нет! Я не прощу его! Я не вернусь к нему!
— Я спросил, что мне сделать, чтобы ты простила, если мои слова для тебя лишь ложь! — он снова сковывает меня в крепкие объятия и его дыхание обжигает моё лицо.
— Что сделать? Ты серьёзно думаешь, что можно что-то сделать?! Чтобы я простила измену…
Можно ли простить измену? Столько лет я думала о том, что нет. Никогда. Ни за что.
Это нельзя прощать! Нельзя!
Но сейчас… нет… о чём я вообще думаю?!
Нельзя!
— Да! Да, чёрт возьми! Потому что я люблю тебя! И не позволю тебе бросить меня! Не позволю.
— Тогда почему ты позволил себе это, раз так любишь меня?! Почему?! Так орёшь о своих чувствах! Но позволил это! Почему?!! — мой голос срывается на хрип в конце, я сорвала его и тут же захлёбываюсь в слезах. Они душат меня, всё больше и больше, больше и больше.